таким нетерпением ждали учёные.
Тилиус старался бойко отвечать, но шевелиться уже было лень. Сытный ужин, свежий воздух и добрая компания сделали своё дело, и мальчишка молча улыбался, смотрел на то, как светлячки медленно гаснут в высоких деревьях, а потом вновь взмывают вверх, садятся на толстую кору и озаряют оранжевым светом зелёный сад.
В кустах кто-то суетливо зашуршал, но Тилиус не обратил на это внимание: крыс сидел на его коленях, взрослые к шороху отнеслись равнодушно, а, значит, это могла быть ночная птица или суетливый зверёк, которому нетерпелось утащить угощения со стола. Наверняка в густую траву упало много аппетитных крошек, которые только и ждут, когда их съедят.
Где-то вдалеке хлопнула калитка. Сухой деревянный стук растворился в тумане и затих. Видимо, расходились друзья родителей по домам.
Тилиус поднял глаза, почувствовав, что на него смотрят чьи-то очень любопытные глаза. Уцепившись лапками за толстую ветку, висела вниз головой мохнатая летучая мышь. Она был на редкость симпатичная по сравнению с теми летунами, которых Тилиус видел раньше. Мышь сонно моргала, явно собираясь на ночную прогулку.
‒ Ну, это тебе на вылет пора, а мне, наоборот ‒ приземляться, ‒ шутка вышла не очень, но Тилиус почти засыпал на ходу. Дорога явно его утомила.
‒ Пойдём! ‒ Оська потянула брата за руку, и они, медленно пошли по дорожке из тёплого шершавого камня в дом. Тилиуса встретили запахи свежих яблок, печёного хлеба, старого дерева, наглаженного белья, всего того, что наводило умиротворение и желание наслаждаться жизнью, никуда не спешить…
Мальчишка уже лежал в кровати, но, как на зло, сна не было ни в одном глазу. Он перебирал в голове события этого дня. Казалось, что в двадцать четыре часа уместилась целая жизнь.
Деревянный потолок медленно окрашивался в бледно-розовые оттенки рассвета. Тилиус перевернулся на другой бок, чтобы создать иллюзию тёмной ночи. Перевернул подушку на холодную сторону, высунул ногу из-под одеяла. Закрыл глаза. И только мальчишке удалось провалиться в сон, как где-то в саду раздался протяжный, но глухой звук.
Тилиус сел. Огляделся. Прислушался. Он готов был уже смириться с тем, что ему померещилось, как где-то под окнами услышал приглушённый голос сестры:
‒ Давай быстрее, уже итак много времени прошло, а его ещё и кормить!
‒ Иду, ‒ пробасил кто-то, словно на нём был шарф.
‒ Принёс? ‒ Тилиус услышал, как Оська в волнении хрустнула костяшками пальцев.
‒ Угу, ‒ по шуршанию ткани казалось, что обладатель баса закивал.
‒ Вперёд! ‒ скомандовала Оська.
Едва слышные торопливые шаги зашуршали прочь, в сторону задней калитки.
Тилиус впрыгнул в шорты, а потом ‒ выпрыгнул в окно, как это делала Оська, на ветку дерева.
«И за что получила от тёти нагоняй, а я ‒ нет! Гы-гы!» ‒ мысленно порадовался мальчишка.
Две уходящие фигуры он заприметил сразу. Тонкая Оськина с большим
