бы в этом Питеру и Нико. Ему не нравилось думать о камнях, таящихся под волнами так близко к поверхности океана, о темной незыблемой массе внутри того, что, наоборот, пребывает в вечном движении. Позднее он порой задавался вопросом, не там ли нашел приют его оранжевый камень, не для того ли океан забрал его, чтобы дать понять, что детская наивность Сильви – лишнее качество в здешних краях…
– Сильви! – крикнула Софи ему в ухо, внезапно навалившись сзади на плечи, и тут же отскочила.
Он обернулся – девочка смотрела на него огромными глазами, спрятав руки за спину.
– Угадай, в какой руке!
Сильви наморщил лоб на секунду, сделав вид, что задумался, и Софи захихикала. Тогда он хлопнул ее по правому плечу – и она с торжествующим визгом предъявила пустую ладошку. Абигайл наблюдала за ними прищурившись. Затем встала и подошла ближе, изобразив дружескую улыбку:
– Можно мне посмотреть на твои чашечки, Соф? Пожалуйста.
Софи замерла в нерешительности. Старшую девочку она боялась, но вместе с тем благоговела перед ней и в конце концов неохотно протянула Абигайл обе половинки чашек, которые были у нее в левой руке. А Абигайл стремительным ловким движением выхватила их и швырнула в скалу.
Каким-то чудом одна половинка уцелела – отскочила и упала на узкую полосу песка, а вторая разбилась, и обломки канули в воду. Глаза Софи заблестели от слез. Абигайл невинно развела руками:
– Я подумала, чашки тебе не нужны, раз ты хотела отдать их Сильви.
– Абигайл… – покачал головой Питер, взъерошив пятерней свои густые волосы – была у него такая привычка.
Софи решительно сжала зубы и шагнула к воде – собралась нырнуть за осколками. Она всегда норовила повторять за друзьями и делала это в полной уверенности, что у нее все получится. А у Сильви сжалось сердце, когда он увидел, как девочка карабкается на камни и встает, опасно покачиваясь, над водой. Но тут раздался голос Нико:
– Я достану их, Соф! – Он осторожно слез по скале ниже, и еще ниже, совсем близко к волнам.
Питер нервно ерошил себе волосы. У Абигайл глаза ехидно поблескивали. А Нико уже подобрался к тому месту, где упали осколки чашки. В следующий миг он внезапно отпустил скалу и нырнул в воду, а через несколько секунд вылетел стрелой на поверхность, торжествующе улыбаясь в солнечных лучах и держа над головой руку с кусочками фарфора. Его встретили три радостных вопля и один хмурый взгляд.
Впоследствии эта сцена в разных вариациях будет повторяться на протяжении многих лет: Абигайл разжигает страсти, Нико их гасит; буря разоряет сад, легкий ветер приносит новые семена; злые слова раскатываются громом, добрые звучат шепотом. И Сван впоследствии часто будет задумываться, не тогда ли у них все началось, не потому ли Абигайл и выбрала Нико в итоге. Но в ту пору в маленькой бухте среди скал Сильви замечал лишь солнечных зайчиков на волнах.
Остаток утра прошел как обычно – благословенный однообразный ход вещей был восстановлен. Сван и Стой
