Лиску.
– Ничего себе, это же драконий зуб!
Лиска кивнула:
– Мне его дал двоюродный дед, Хорстен.
– Хорстен?.. Я о нем слышала, бабушка иногда о нем говорила. Кажется, он маг в третьем поколении, довольно известный, но я как следует не помню, мне это было ни к чему.
– Ну, Лиска, ты даешь. А я-то думал по простоте душевной, что ты от меня секретов не хранишь, – Левко чувствовал себя дурак дураком.
Лиска посчитала нужным объясниться.
– Хорстен предупредил, чтобы я никому не рассказывала о талисмане.
– Совершенно правильно предупредил, – поддержала ее Наира. – Это очень сильный талисман. Посмотри, он почти весь закрыт серебром, и при этом от него исходит такой магический поток, что я его почувствовала. А я ведь всего с год как по-настоящему учусь. Наверное, это талисман и усиливает твои способности. Ты же сразу, с первой попытки столько видишь. Обычно так не бывает.
– Да ведь что от этого толку, если я сделать ничего не могу?
– Может быть, энергии не хватает. Поток можно увеличить, если раскрыть оправу. Оправы на драконьих зубах обычно открываются.
– Да? – в очередной раз удивилась Лиска. – Он у меня уже два года, а я и не знала, что с ним можно что-то делать.
Она разглядывала оправу, стараясь найти намек на подвижные детали. Пыталась ногтем подцепить некоторые особо выступающие завитки – все без толку. Передала его Наире. Та довольно быстро разглядела щелочку, но что дальше делать, было непонятно.
– Дайте-ка взглянуть, – полюбопытствовал Левко.
Надо сказать, он по части всевозможных запоров, задвижек и замков был большой знаток. Бывало, и сам их придумывал.
Над талисманом он бился минут десять. Крутил, ощупывал, разглядывал, обдумывал, оглядывал снова, почти отчаялся… Вдруг что-то увидел, улыбнулся и медленно, не торопясь, нажал на верхнюю часть, повернул и, слегка отстраняясь, чтобы всем хорошо было видно, раскрыл оправу, составленную из двух, как оказалось, ажурных створок. Теперь весь зуб был на виду. Верхний, матово-белый слой слегка просвечивал. Сердцевина была плотной и, на первый взгляд, белой. Если же приглядеться, оказывалось, что цвет ее постоянно меняет оттенки от голубых и палевых до желтых и от желтых до розовых. К тому же в наступающих сумерках было видно, что зуб еле заметно светится.
Наглядевшись на зуб, Лиска повернулась к другу. Тот сиял, как начищенный самовар.
– Левко, ты гений!
– А то…
Тут заерзал заскучавший Вихляйка.
– Сейчас, потерпи еще немножко, – уговаривала его Наира.
Она погладила его по голове, потом быстро провела пальцем от носа к затылку и сказала какое-то слово, которого друзья не расслышали, и пояснила:
– На всякий случай, чтобы ему не было больно, когда кости встанут на место.
Лиска собралась, закрыла глаза, и как в первый раз, только гораздо быстрее и ярче в поле зрения появились
