что я написал. В конце концов, это то, как я воспринял, как я понял «Живое прошедшее» Виталия Сироты. Вы можете понять и воспринять этот документ времени, эту прозу по-другому. Вас может больше заинтересовать судьба его отца, кубанского казака Георгия Яковлевича Сироты, или его матери, белорусской еврейки Рахили Фадеевны Комиссаровой, или история перестроечного кооперативного движения, в котором Виталий Сирота принял активное участие, а может быть – воспоминания о художниках и коллекционерах, с которыми дружил автор, или его спортивные увлечения, – да много что может заинтересовать читателя в честно и умно рассказанной честной и умной жизни.
Никита Елисеев
От автора
Писать воспоминания я стал по настоянию сына. Мне был приятен его интерес к истории семьи. Нам обоим хотелось, чтобы и его дети побольше знали о своих предках.
Мне важно было передать детали быта и атмосферу в которой жили я и мои родители, друзья, знакомые. Оказывается, прошедшее быстро забывается. Кто сейчас помнит керосинку и примус, комплексный обед и рыбный день, логарифмическую линейку и таблицы Брадиса, треугольник на работе – администрация, партбюро и профком?
Постепенно я увлекся сочинительством. Оно структурировало мою пенсионную жизнь, помогло осмыслить прошедшее, познакомиться и поработать с интересными людьми.
Отец
Татьяне и Егору – самым близким
Мой отец Георгий Яковлевич Сирота родился в 1907 году на Кубани, в станице Бжедуховской. Его отца звали Яков Саввич, а деда – Савва Тарасович. Яков Саввич дослужился до звания младшего казачьего офицера (есаул или хорунжий, сейчас трудно установить). Мать Георгия Яковлевича, мою бабушку, звали Марией, она была не казачка, а, как говорили казаки, «из москалей». Мария умерла, когда отец был совсем маленьким. Семейное предание гласит, что первой женой Якова Саввича была турчанка, которую он привез из военного похода. Яков Саввич участвовал в освобождении Болгарии от турок в 1877-78 годах и среднеазиатских походах, потом стал станичным атаманом и даже возглавлял оборону станицы от войск белых в Гражданскую войну. Вероятно, это происходило во время кубанских походов Добровольческой армии. В тех местах воевали отборные офицерские части – полки марковцев и дроздовцев. Дед стоял за казачью самостийность. Белых, выступавших за реставрацию царизма, он не поддерживал. Лозунги красных о свободе и земле тоже его не прельщали, ибо у казаков в их понимании и так было и то и другое. Кроме того, сами эти лозунги исходили от пришлых, «инородцев», к которым у местного населения доверия не было.
Мой дед Яков Саввич перед революцией
Один из братьев отца, Фёдор, по другим данным – Федул, был во время Гражданской войны командиром отряда «зеленых», воевавших за самостийность Кубани, и, по слухам, его повесили. В эти же годы на Кубани воевал с «зелеными» полк Аркадия Гайдара, известный
