как мы получаем одну идею путем расширения, другую – путем повторения, как нам угодно, щедрых данных осязания и зрения. Но среди соединений есть и более спорные по происхождению. Есть и такие, как, например, идеи наказуемых деяний или узаконенных состояний, которые представляют собой добровольные собрания идей, собранных в уме независимо от каких-либо исходных образцов в природе. Они, хотя и полностью субъективны, вполне реальны, поскольку служат лишь образцами, по которым мы можем судить или обозначать вещи так-то и так-то. Хуже обстоит дело с идеей силы, которую мы только собираем или предполагаем, и то не из материи, где она невидима, а лишь в ясном свете, когда мы рассматриваем Бога и духов. Еще хуже, пожалуй, обстоит дело с идеей субстанции, которая представляет собой собрание простых идей с предположением о непостижимом нечто, в котором это собрание пребывает.
Хамп выразился более остроумно. У нас есть впечатления, то есть живые восприятия чувством. У нас есть также идеи, то есть более слабые их образы, но в остальном идентичные. Идея должна быть копией впечатления. Если вы не можете указать ни на одно такое впечатление, вы можете быть уверены, что ошибаетесь, когда воображаете, что у вас есть такая идея. В ментальном мире преобладает некая ассоциация; нежная сила связывает идеи в нашем воображении в соответствии с определенными отношениями, которыми они обладают. Этот разум или это воображение – всего лишь пучок или коллекция впечатлений и идей; но коллекция, которая постоянно и быстро меняется в своих составляющих и в масштабах живости, которой обладает каждая составляющая. Когда идея особенно свежа и убедительна, в нее верят или в нее верят: когда она слаба, это не так. Или, говоря иначе, о предмете идеи говорят, что он существует, когда сама идея ярко ощущается46. На самом деле не существует такой вещи, как внешнее существование, воспринимаемое буквально. Наша вселенная – это вселенная воображения: все существование – для сознания.
Впечатления возникают в определенном порядке последовательности или сосуществования. Когда два впечатления часто повторяются и всегда в одном и том же порядке, обычай связывает их так тесно, что, если одно из них дается только как впечатление, мы не можем не иметь представления о другом, которое, становясь более ярким под влиянием смежных впечатлений, создает или является верой в его реальность. Между восприятиями как таковыми нет никакой связи; они являются отдельными и независимыми существованиями. Они соединяются только благодаря нашему чувству; мы ощущаем решимость нашей мысли перейти от одного к другому. Одно впечатление не имеет силы произвести другое; одно не является причиной другого. У нас никогда не бывает впечатлений, содержащих какую-либо силу или действенность47, Следовательно, сила и необходимость, которые мы приписываем так называемому причинному агенту и связи, являются незаконным переносом
Ibid. iii. 14.
