паузы (группа осторожничала: новый преподаватель, мало ли какие у него в голове завихрения – проходили уже это). – Ну что ж, тогда отвечать будет староста группы.
Горовой поднялся, принялся отвечать, пересказывая учебник под редакцией профессора московского института МГИМО Лепёшкина и его же монографию. Абласов не был первым из преподавателей, кто начал опрос группы со старосты. Но зато он стал первым, кто, не удовлетворившись ответом, вкатил Горовому двойку – их у Алексея ещё не было. Это было явной несправедливостью – конечно, в выступлении не был озвучен весь спектр научных взглядов, но хотя бы лепёшкинское видение вопроса и кратко – мнение некоторых других корифеев юридической науки Горовой в своём ответе отразил.
Абласов потребовал, чтобы по тому же вопросу отвечал комсорг.
Поднялась Рассказова Зоя, старательная девушка, вчерашняя десятиклассница, выбранная группой в комсомольские лидеры за свою душевную чистоту, добросердечие и рассудительность. Ответ Зои был весьма толковым, но преподаватель считал иначе – Абласов и его оценил двумя баллами.
Следующей была вызвана профорг Надежда Кузнецова, успешная в плане успеваемости девушка. Однако и ей не суждено было заработать положительную оценку.
Видя агрессивный настрой преподавателя, студенты не решились спросить его напрямую, чего он от них добивается. А сам Абласов не спешил снизойти до разъяснений – догадайтесь, мол, сами. Вторые сорок пять минут академической пары он посвятил теоретизированию по теме тождественности-нетождественности понятий «государственное право» и «конституционное право». Чтобы подготовиться к очередному абласовскому семинару, Алексей отправился в читальный зал областной библиотеки, где долго и упорно, до каши в голове, штудировал научные работы авторитетных юристов Чиркина, Фарбера, Кравчука, Щетинина по новой теме. Это ему не помогло – на семинарском занятии всё повторилось: Горовой, Рассказова и Кузнецова получили за свои ответы ещё по одному «банану», других студентов группы доцент беспокоить не стал.
Преподавательские шарады заставили нервничать, крепко задуматься.
– Тут одно из двух: или мы конченые тупицы, или он чокнутый, – воскликнула в сердцах Надежда Кузнецова, когда после занятий троица осталась в одной из университетских аудиторий. Требовалось обсудить создавшееся положение – ведь так можно было лишиться стипендий и остаться при минимальных средствах к существованию (группа по своему происхождению была на удивление однородной – пролетарской, а заниматься на первых курсах подработкой ещё никто из них не рисковал).
– Может быть, имеет смысл сходить к Абласову на кафедру и в лоб спросить, чего ему от нас нужно, – предложил Алексей.
– Ну да! Чтобы этот придурок на нас ещё больше разозлился? – заопасалась Кузнецова, хотя и не была заячьей породы.
– А я
