выдвинуться к тебе, как только стихнет.
– Приём! Ник? – судя по всему, связь отвалилась. На всякий случай, я ещё пару раз переспросил, но в радиоэфире поселилось шипящее молчание.
«Да уж, вот тебе и удача», – подумал я.
Сумасшедший ветер хлестал по глазам и щекам. Острые снежинки добавляли ветру когтей. Буран закрывал собой весь мир, и солнце не могло пробиться своими лучами сквозь него. Он бил слева, пинал справа, давил своими паскалями, прижимал к земле. Стекленела сама душа. Холод собачий, одним словом. Двумя.
Я стоял в упряжке и подстегивал своих лаек. Их было 9. Как греческих муз, как планет, как кошачьих жизней. 9, как кругов ада.
9 моих хвостатых ангелов в шерсти, мчащих меня подальше от ледяной смерти в бесконечной пустыне зимы.
Всё моё человеческое существо сейчас поставлено на карту. У меня в руках вожжи от девяти спасителей, но моя жизнь в их лапах.
Жадно я впился глазами в монитор своей электронной GPS-карты. Я не вижу её на вытянутой руке, приходится подносить, почти впритык, к маске на глазах.
В 36 км позади меня появились красные мерцающие точки. Это запустили ЭХО-дроны с нашей базы. Они отыщут меня хоть на заснеженной дороге, хоть под ней. Только вот, почему запустили сейчас? Их же сметёт ветром.
Вдруг одна из ездовых собак взвизгнула. Сквозь непроглядываемую стену истерично танцующего снега я не смог разглядеть, какая именно. Только сейчас я понял, что вообще не вижу собак впереди повозки. Я дёрнул поводья, чтобы остановить сани. Поводья с лёгкостью поддались, будто и не были привязаны к собакам. Да и вообще моя ронта, похоже, стоит на месте. В этом снежном вихре ни черта не видно.
Намотав поводья на руку, я увидел, что другой их конец оторван. Не отгрызан, не перерезан, не откусан.
«Теоретически… Да нет, даже теоретически это невозможно», – подумал я и снова поднёс GPS-карту к глазам. Возле моей синей точки на карте я видел 9 жёлтых точек вокруг меня в радиусе 5 метров.
– Что за чёрт? – сказал я вслух и начал приматывать оторванный конец верёвки к поясу. Другой конец привязал к саням. Я много слышал историй о том, как люди погибали в сильном буране и не могли найти дом, который стоял от них в метре.
Убедившись в надёжности узла, я пошёл искать свою стаю. В одной руке держал верёвку, в другой карту. Я ощущал себя космонавтом, связанным «пуповиной» с МКС. И я прыгнул в эту белую неизвестность без страха, потому что осознавал, что смогу вернуться.
Я двигался навстречу дронам и собакам и звал их:
– Тайлуунг!
Я упал от ветра, поднялся и продолжил идти.
– Радоон!
Меня начало тревожить, что я не слышу их лая.
– Ориооон!
Тревога усиливалась, пульс и дыхание участились. Волнение начало подбираться сквозь складки одежды к моей душе.
– Плуутоо!
Верёвка в руке натянулась.
