своих не соберет!
Теул (только что осушивший кубок):
Кто там раскрыл не к месту рот?
Несс (презрительно):
Сам, замолчи, тюфяк Теул!
Гихол (Теулу):
Он, на Гелиду намекнул.
Теул (пошатываясь, идет к Нессу):
Копыта вверх давно не задирал?
Гихол: Дай меж ушей ему, чтоб знал!
Опул: А мы посмотрим, кто кому!
Несс: Да я его как лист сомну!
Кентавр Теул бьёт Несса с размаха кулаком по голове. Тот, не желая оставаться в долгу, пинает, его, под зад, передними копытами.
Другие кентавры пытаются их разнять. В итоге начинается привычная всеобщая драка изрядно подвыпивших гуляк.
Герион, Гермес и Эритрида
Солнечная поляна в глубине старой дубовой рощи. В тени под деревьями на мягкой зелёной траве лежит бог Гермес. Возле него на корточках сидит красавица нимфа Эритрида. Она срывает растущие поблизости цветы и украшает ими Гермеса.
Неожиданно до них доносится приближающийся громкий шум: топот чьих-то ног и треск ломающихся сучьев. Кто-то ломится напрямик через рощу к солнечной поляне. Нимфа Эритрида проворно вскакивает и прячется за деревьями.
На поляне появляется Герион. Он озабоченно крутит своими тремя головами во все стороны и замечает вставшего с земли Гермеса. Обрадованный, устремляется, к нему.
Герион: Гермес, беда со мной случилась!
В гости незваною явилась.
Да. Стада у меня не стало…
Ума не приложу, куда оно пропало?!
Который день блуждаю по горам,
И нет моих коров ни здесь, ни там!
Как будто они в тартар провалились,
Или за облаками в небе скрылись?!
Гермес (сочувственно):
Нет, Герион, коров твоих я не видал.
Но за рекой кто-то мычал
Сегодня утром на рассвете,
Но где, я что-то не подметил.
Герион: Я так и знал! Туда их унесло!
Пан! Пан свирелью заманил! Он мне назло:
Не в первый раз уже так шутит!
Но Герион его продаст и купит.
Я Марсия против него настрою.
Скажу, Пан хвалится своей игрою
На свирели, а флейту ни во что не ставит,
И Марсий, ему спеси, поубавит.
Ведь флейта Марсия известна ныне всюду.
Как он на ней играет, говорить не буду.
Его игру нельзя сравнить ни с чем.
Я восторгаюсь, становлюсь вдруг, нем!
И плакать хочется и хочется смеяться!
А грудь готова разорваться —
От чувств, которым тесно в ней!
Не грусть свирели – радость флейты мне милей.
Сварливый, всеми недовольный Пан,
Давно, гордыней, обуян!
Ведь как-никак, но он же бог!
