к ним попал, высшее образование получил, когда уже стал управляющим. Я воспитывался в детском доме, никогда не видел своих родителей, имен отца-матери не знаю. Много лет тому назад Валентина Львовна Суханова, заведующая домом малютки, нашла рано утром у входной двери картонный ящик. В нем лежал недавно рожденный младенец, завернутый в новые пеленки. Тот, кто меня подбросил, старательно замел следы. Тара не имела никаких надписей, а «одежда» прямо из магазина, но непонятно из какого. Самые обычные такие прямоугольные куски байки плюс марлевые подгузники. Когда мне исполнилось десять лет, спросил у Анны Константиновны, воспитательницы, есть ли у меня шанс найти родителей. Куприна ответила.
– Нет. В свое время пытались это сделать. Когда тебя Валентина Львовна нашла, то обратилась в полицию, там запросили сведения из роддомов. И оказалось, что в ту ночь ни в одном из них не появился на свет мальчик с твоим весом и ростом. Да и все новорожденные находились при своих мамочках. Доктор, который тебя осматривала, предположила, что роды проходили дома.
А еще она посчитала, что я плод любви несовершеннолетних. Девушка ухитрилась скрыть беременность от всех, парень тоже держал язык за зубами. Наверное, это он, когда все завершилось, отнес ненужного сына на крыльцо приюта. Я никогда не видел родителей, не тосковал по ним. В нашем детдоме воспитанников любили, не обижали, не били, голодом не морили. Кое-кого усыновляли, но на меня потенциальные родители внимания не обращали. Один раз, когда я уже учился в школе, к нам впервые приехала Алевтина Федоровна. Она, милосердный благотворитель, стала потом постоянно бывать у сирот. Привозила книги, игрушки. Потом, уже став взрослым, узнал, что Зубарева много чего покупала детям: постельное белье, одежду, устраивала елки с подарками. Это она, прекрасная, добрая, уговорила мужа взять Василия. А служа у них, я получил высшее образование. И мне всегда обидно…
Василий замолчал.
– Слушаю вас внимательно, – улыбнулась я, – чем вас хозяйка оскорбила?
– Вы неправильно поняли, – быстро возразил управляющий, – обида моя не за себя, за Алевтину Федоровну. Когда начал у Зубаревых служить, мне было семнадцать. Павлу двенадцать, Сергей и Нина ненамного его моложе, но все ходят в школу. Как-то раз прохожу мимо большого дома. На улице тепло, май, окна открытые. Валерий Николаевич фанат свежего воздуха, он и зимой стеклопакеты распахивал. Дети в школе. Услышал я разговор супругов. Муж говорит.
– Хватит дома сидеть. В понедельник выходишь на работу. У тебя диплом есть.
Супруга испугалась:
– Так никогда не служила по специальности.
Хозяин засмеялся.
– Станешь книги выдавать в библиотеке. На такую службу даже у кошки ума хватит. И не заводи песню про детей. Они в школе до пяти. А у тебя в шестнадцать конец смены. Успеешь и по хозяйству все сделать, и за ребятами присмотреть. Я все решил! Точка.
Василий сдвинул брови.
– Вот она на плечах и тащит все
