орду, все более безликую, шагающую не то чтобы в ногу, но вместе – подобно стае птиц или полчищу саранчи.
И тут в подсознании у Бенджи шевельнулась какая-то неясная мысль.
Что-то связанное со стаей птиц, с полчищем саранчи, с тем, как армия муравьев марширует по земле…
Бенджи мысленно поставил галочку, чтобы вернуться к этому позже.
Робби и Авигайль начали махать руками – и снова мелькнула сцена из «Парка Юрского периода»: Джефф Голдблум в роли Йена Малкольма, размахивающий факелом, чтобы привлечь внимание тираннозавра. С улицы донеслись приглушенные крики сотрудников РВБ, предупреждающих путников о надвигающейся грозе, об опасности, призывающих их свернуть в сторону.
Стадо неумолимо двигалось вперед.
– Как вы полагаете, они послушаются? – спросил Арав.
– Не знаю, – ответил Бенджи.
– Я смотрю, как они идут на нас, – пробормотала Касси, – и, честное слово, мне становится не по себе, блин!
У нее запищала рация.
– Давайте! – схватив ее, сказала Касси.
Они увидели, как Робби тоже поднес свою рацию ко рту, и прицеп наполнился звуками его голоса:
– Ребята, они не собираются останавливаться!
И Робби был прав. Путники просто обогнули его и Авигайль, точно так же, как поток воды обтекает камень.
– Блин! – выругалась Касси.
– Касси, – послышался голос Мартина, – спроси у Бенджи, как он полагает, есть смысл вмешаться?
Касси вопросительно посмотрела на Бенджи. Тот неохотно взял у нее рацию.
– Я не знаю, – сказал он. – Наверное, лучше им не мешать. Быть может, они сами повернут. Если нет… рисковать нельзя, может произойти новый взрыв.
До сих пор он не мог свыкнуться с этой мыслью.
Взрыв.
Оставалось уже десять шагов.
– А что, если ничего не получится? – тихо спросил Арав.
– В таком случае, – сказал Бенджи, – нам останется только молиться о том, чтобы гроза обошлась с ними милосердно.
Пять шагов.
Путники не собирались останавливаться. Они направлялись прямо на прицеп.
«Они не смогут пройти насквозь», – подумал Бенджи. Прицеп окажется для них стеной – они наткнутся на него и не смогут идти дальше. Бенджи мысленно представил себе картину пожара в зрительном зале театра или беспорядки на трибуне стадиона: толпа врезается в ограждение, один человек за другим, но не может прорваться. Вот только сейчас это будут не футбольные болельщики и не театралы: эти люди превратятся в самые настоящие бомбы из плоти и крови. У него сдавило грудь.
«Сейчас мы убьем их всех».
И тотчас же: «А может быть, и самих себя тоже».
– Ложитесь, ложитесь! – крикнул Бенджи остальным. И в рацию: – Уходим! Уходим! Пусть Авигайль садится в тягач, нужно убрать прицеп, нужно…
В
