все же тяжело быть изгоем, особенно если понимаешь, что ты это заслужила.
Поставив последнюю тарелку на сушку, Люда быстро юркнула в свою комнату, как черепаха в панцирь. В двери не было замка, домашние могли войти в любой момент, если бы захотели, но все же это было убежище, место, где она оставалась наедине с собой. Если бы жила в одной комнате с Верой, как раньше, было бы вообще невыносимо.
Разобрала постель, прислушалась. Из комнаты родителей под бубнеж телевизора раздаются голоса, Верин особенный мелодичный смех – идет КВН, программа, возрожденная после пятнадцати лет перерыва. В семье передача считается пошлой и низкопробной, но ее смотрят ради смелых шуток, которые порой позволяют себе участники.
Люде так захотелось оказаться там вместе с семьей, что она едва не застонала. Сидеть бы сейчас на диванчике рядом с мамой, в руках вязание… Производительность труда у нее как раз один КВН – один носок. Ладно, половинка, если со сложным узором. Она такой, кстати, и начала, когда все случилось. Валяется теперь на подоконнике, и вроде бы надо делать, а сил никаких нет, потому что незачем. Льву и Дщери она успела навязать носков разной степени кусачести, им больше пока не надо, а родители ничего не примут из ее рук. Почему? Да потому что, если бы не Люда, в комнате родителей с вязанием сейчас сидел бы еще один человек, бабушка, которая ее вырастила и воспитала. Месяц уже прошел с похорон, семья потихоньку возвращается к обычной жизни, по телевизору уже позволяет себе смотреть не только новости. Мама с Верой разобрали бабушкины вещи, не допустив к этому ритуалу Люду, и планируют ее комнату под полноценный рабочий кабинет для папы. Жизнь продолжается, раны затягиваются, только вина остается такой же острой, как в день бабушкиной смерти.
Люда на секунду застыла возле двери, слушая уютный гул спокойной семейной беседы под телевизор. Все спокойно, КВН будет идти еще минут двадцать, как раз она успеет быстренько принять душ и снова спрятаться у себя.
Как Люда ни спешила, но вода затягивала ее, она подолгу неподвижно стояла под душем, слушая шуршание струй по своей пластиковой шапочке, и страстно мечтала вернуться на год назад, когда она была просто любимая дочка и домашняя девочка.
Сколько себя помнила, Люда знала, что они с сестрой не такие, как все. И дело тут вовсе не в каких-то уникальных талантах, которыми Вера обладала, а Люда, к сожалению, нет, они были особенными, потому что происходили из благородной семьи, которую составили представители старинных дворянских родов, чудом уцелевшие после революции и войны, и их с Верой долг – быть достойными своих предков, сохранить вековые традиции и истинное человеческое достоинство среди победившего хама.
С тонкостями этикета Люда освоилась быстро, с гораздо большим трудом ей далось понимание, что люди за порогом дома, может быть, и хорошие, но не ровня, их нельзя принимать всерьез. Да, надо снисходить, быть вежливой, но если опустишься до их уровня, то деградируешь и сама. В школе надо себя хорошо вести и
