вы изучаете связь между математикой и искусством, то должны были прочитать академический труд моего соотечественника. Я имею в виду работу итальянца Пачиоли De Divina Proportione[9].
Кресси с удовольствием обнаружила, что художник не из тех, кто считает, будто ей, женщине, не разобраться в столь серьезном труде. В то же время она подивилась тому, как красиво звучит название этой книги на итальянском языке.
– Вы читали ее? – наивно спросила она, хотя и так ясно, что он знаком с этой книгой.
– Это классическая работа. Вы согласны с мнением автора, что красоту можно описать по законам симметрии?
– И пропорции. Но это ведь основные законы любого искусства?
Нахмурившись, синьор ди Маттео стал нервно расхаживать по комнате.
– Если бы живопись сводилась лишь к тому, как правильно выстроить углы и пропорции, любой мог бы стать художником.
– Тогда как же вы научились так хорошо писать картины? – возразила Кресси.
– Я учился. У старых мастеров. Был учеником у других художников. Все дело в практике.
– Значит, это профессия. Ремесло, правила которого можно выучить. Я придерживаюсь именно такой точки зрения.
– А я стою на том, что искусство не просто ремесло. – Сейчас в его голосе звучал гнев.
– Синьор, не понимаю, что в моих словах расстроило вас. Я сделала вам комплимент. Главная цель искусства – приукрашивать действительность. Разве не так? Если она такова, само искусство должно быть красивым. А если оно красиво, то соответствует тому, что считается красотой, – математическим правилам симметрии и пропорции, которые мы замечаем в природе, как доказал, например, ваш соотечественник, синьор Фибоначчи[10]. Чтобы стать самым лучшим, вы должны были овладеть не только техническими навыками рисовальщика, но также твердым пониманием лежащих в основе искусства правил.
– Значит, я пишу машинально. Вы это хотите сказать?
– Я хочу сказать, что вы овладели законами природы.
– Миледи, вас создала природа, однако вы никак не вписываетесь в эти законы. Если применить ваш метод дедукции, вы никак не можете считать себя красивой.
Столь жестокие слова прозвучали как пощечина. Кресси так увлеклась отстаиванием своей теории, что невольно оскорбила Джованни, а он воспользовался ее невзрачной внешностью, чтобы нанести весьма болезненный удар. Свет интеллектуальной правоты потускнел в ее глазах. Кресси вдруг вернулась к жестокой реальности. Синьор ди Маттео обладал внешностью, которая заставляла женщин забывать о благоразумии, скорее в физическом, нежели интеллектуальном плане.
– Синьор, мне хорошо известно, что я не красавица.
– Красота есть во всем, если вы знаете, как и где ее искать.
Джованни стоял слишком близко к ней. Она остро чувствовала присутствие мужчины, погрузившегося в раздумья. Кресси встала, намереваясь оттолкнуть
«О божественных пропорциях»
Фибоначчи (жил в конце XII – начале XIII вв.) – итальянский математик.
