ва и совершенно не учитывает демографические характеристики, исследования рынка и устремления конкурентов. Она состряпана на скорую руку, и, если вы последуете ей, гарантирую, что через пять лет потеряете большую часть доли на рынке – если не весь свой бизнес.
Люк Сэвидж смотрел на другой конец захламленного стола, туда, где на краешке стула примостилась серьезная девушка, лицо которой горело юношеским рвением и здоровой долей самонадеянности. Опять забыл, как же ее зовут? Он скользнул взглядом по лежавшей перед ним анкете. Джесс Шервуд. Ей – двадцать два, и она получает степень магистра в сфере маркетинга. Ее школьные и университетские достижения впечатляли, но в анкете не упоминалось, что она обладала невероятной красотой.
Натуральная блондинка с карими глазами.
Она была совершенством по всем статьям, и, ей-богу, прекрасно это знала.
Люк сохранил невозмутимость, когда она изящно скрестила длинные стройные ноги. На ней было короткое платье с оборками, которое спадало с одного плеча, демонстрируя тонкую фиолетовую бретельку бюстгальтера, подпоясанное на бедрах широким кожаным ремнем. Платье было слишком коротким и сексуальным для делового наряда, но она носила его с беззаботной самоуверенностью.
Обычно сдержанного, Люка озадачивали ее самомнение и наглость. Ее взяли стажером на время летних каникул, позволив пройти практику в отделе маркетинга Сен-Сильва – недавно унаследованной им винодельни, принадлежавшей многим поколениям его семьи. Девица вломилась в его кабинет и заявила, что «считает своим моральным долгом» (на этой фразе рот Сэвиджа презрительно скривился) сказать, что его решения – полный отстой, а маркетинговый план никуда не годится. А еще ей хватило дерзости предсказать крах его бизнеса!
Ее мобильный зазвонил, и Люк раздраженно шикнул, когда она вытащила из сумки телефон. Джесс одарила Люка улыбкой – очаровательной, но лишенной и тени извинения.
– Простите, я должна ответить.
«Ну что вы, какие пустяки, я ведь всего лишь ваш босс! – недовольно подумал он. – Почему бы мне не подождать, пока вы закончите ворковать?»
Он ощущал себя гораздо опытнее, старше Джесс лет на двадцать, а не на шесть, как было на самом деле. Университетские годы остались воспоминанием, потускневшим от 14—16-часовых рабочих дней, заполнявших его жизнь на протяжении последних семи лет. Люк чувствовал себя донельзя утомленным, и, будь у него хоть немного сил, вскочил бы, выдернул у нее мобильный и в ярости грохнул бы его об пол.
Ее слова так и стучали в голове: «Вы потеряете большую часть доли на рынке…»
Черт, он терял Сен-Сильв. Это был провал… Не по его вине, не из-за его ошибки, потому что Люку с детства запрещалось ошибаться. Спорт? Он отличился в большинстве видов спорта. Учеба? Прекрасная успеваемость и множество предложений по работе обернулись такими успехами, что три года назад Люк основал венчурную компанию. Брак? Ладно, в этой сфере он напортачил, но через пару недель его развод будет оформлен, и Люк избавится от поглощающего кредитные карты чудовища, на котором его угораздило жениться.
Теперь, если бы Люку удалось выставить из кабинета другое чудовище, не задушив ее при этом, он счел бы себя святым.
Джесс сунула мобильный в сумку и выжидающе взглянула на Люка. Заносчивая, бесцеремонная маленькая стерва.
Хотя и сексуальная…
Его ботинки опустились с угла стола на пол, и Люк поднялся, ничем не выдавая свой гнев. Как всякий ребенок, выросший с неуравновешенным, придирчивым отцом, – мать Люка умерла, когда ему было три года, – он рано узнал, что открыто выражать эмоции не стоит, и до совершенства отточил стоическую маску.
Джесс непринужденно откинулась на стуле, и еле заметная улыбка приподняла уголки ее обольстительных губ.
– Интересная перспектива, – заметил Люк и, увидев, что практикантка хочет что-то сказать, поднял палец, заставив ее замолчать. – Точнее, она была бы таковой, если бы меня волновало ваше мнение.
«Это для начала», – подумал Люк. Положив руки на стол, он устрашающе наклонился вперед, наконец-то продемонстрировав владевшую им ярость. И остался доволен, когда глаза Джесс округлились и она прикусила нижнюю губу.
– Вы – заносчивая сопливая девчонка! – Люк произнес это ровно, понимая, что сказанная холодно резкость возымеет больший эффект, чем гневные тирады и бессвязные крики. – Как вы смеете заявляться в мой кабинет и учить меня, что делать с моим бизнесом? Какого черта вы о себе возомнили?
Он повысил голос, и Джесс вздрогнула. Но, черт возьми, явно не испугалась!
– Вы не понимаете…
– Я понимаю только одно: вы – славная смышленая девчушка, которой вечно твердили, как она умна, толкова и талантлива. А еще красива. И после всех этих лестных заверений разве могли вы подумать, что я не захочу
