а дом подожгли сквоттеры. А ведь я сколько раз говорил! «Ключ» – настоящая бочка с порохом. Дом пустует, к тому же забраться туда ничего не стоит. Даже удивительно, что пожар не случился раньше. А все власти виноваты!
– Ни в чем они не виноваты, – глухо ответила жена, снова забираясь в кровать. – Ведь не власти подожгли дом, не они же чиркнули спичкой…
Муж обернулся к ней:
– Считай, что они именно так и поступили!
На фоне дальнего зарева венчик жидких волос, вставший дыбом над блестящей лысиной, напоминал неопрятный нимб. Все дело в том, что «у меня высокий лоб, только и всего, – любил говорить Роджер, – а волос на голове еще хватает, просто я унаследовал высокий лоб от отца». И правда, свекор ее тоже был лысым, вспомнила Поппи Трентон, устраиваясь поуютнее на подушке. Высокий лоб, как же! Отец Роджера был лысым уже в ту пору, когда Роджер в первый раз пригласил ее к себе домой, чтобы познакомить с родителями. Надо было серьезнее отнестись к внешности будущего свекра… «Если бы я тогда поняла, что Роджер тоже облысеет, как и его папаша, может быть, разорвала бы помолвку. А теперь… Посмотрите на него! У него даже пижама такая же, как у его отца: фланелевая, полосатая, стянутая шнуром на талии. И такие же вельветовые тапочки», – мстительно подумала Поппи.
– Хо-хо-хо! – воскликнул Роджер, вскидывая вверх руку и торжествующе грозя пальцем далекому пожару. – Что я говорил?
Жена поверх одеяла неприязненно посмотрела на мужа, торжествовавшего у своего наблюдательного пункта у окна. Посмотрите на него – сейчас запрыгает от радости! Вслух она сварливо заметила:
– Даже если дом подожгли сквоттеры, надеюсь, никто из них не попал в ловушку.
– Окон там уйма – выберутся, если захотят, – отмахнулся Роджер. – Вылезут так же, как и влезли. Ты ведь помнишь – там ни одно окно не забито как следует. А замок на входной двери взломает даже ребенок. Ты вспомни, сколько писем я написал в местный совет насчет «Ключа»! Если хочешь, можешь их перечесть. Все копии я сохранил в папке «Переписка с муниципалитетом». «Ключ» – позор для всей округи, да-да! Кому он нужен? Всем на него наплевать. Хороший старый дом заброшен и постепенно разрушается… Говорил я тому молодому олуху из совета: надо связаться с нынешним владельцем и заставить его хоть что-нибудь сделать.
– Так ведь теперь владелец Джервас Краун, – глухо заметила его жена. – А он постоянно проживает в Португалии.
– Знаю! – рявкнул Роджер. – Плейбой несчастный! От такого ничего и не приходится ждать, кроме головной боли…
– Отец у него был настоящий красавец, – неосторожно вспомнила Поппи.
Услышав ее слова, Роджер круто развернулся от окна:
– Чей отец?
– Джерваса… Себастьян Краун.
– Ничего подобного. Мы с Себастьяном вместе ходили в школу. И вовсе он не был красавцем. Ты, Поппи, несешь какую-то чушь. Не спорю, Себастьян был славный малый. – Да, он был славный малый, Себастьян. Правильный человек. Правда, ему не везло – ни с женой, ни с его никудышным сыном. Хорошо, что молодой Краун уехал отсюда, живет там себе не тужит.
– А знаешь, странно, – начала Поппи, – позавчера я… – Она замолчала, увидев, что муж снова повернулся к окну. Лучше не продолжать; Роджер наверняка снова обвинит ее в том, что она несет чушь. Но тогда ей в самом деле показалось, что… А теперь еще и пожар… Тревожно как-то. Наверное, нужно будет позвонить Селине.
– Ага! – злорадно вскричал Роджер. На фоне окна, с хохолком волос, подсвеченных розовым, он напоминал огромного сумасшедшего петуха. – А знаешь, я совсем не удивлюсь, если на пепелище, когда пожар потушат, окажется чей-нибудь труп!
– Да что ты! – воскликнула потрясенная Поппи, садясь в постели. – Роджер, не говори так!
– Да ладно тебе, Поппи, спи давай, – ответил ее муж.
Несмотря на то что пожар разбушевался, уничтожить «Ключ» оказалось не так просто. Каменный дом возвели в начале восемнадцатого века. Первые обитатели поселились в нем еще в эпоху королевы Анны. После ее смерти на престол собирались взойти представители Ганноверской династии, а сосланные Стюарты плели заговоры, чтобы им помешать. «Ключ» был свидетелем того, как сменяются правящие династии и поколения простых людей. До последнего времени дом успешно сопротивлялся всем капризам судьбы и природы. В основании его стены были толщиной почти три фута; поднимаясь выше, они постепенно сужались. Крышу в свое время покрыли местной, котсуолдской, сланцевой черепицей. В работе использовали плитки двадцати шести видов – для каждого в старину было предназначено свое место и имелось свое название. Из-за пожара крыша осела, и плитки градом полетели внутрь. Теперь они валялись там и сям: длинные и короткие, прямоугольные, квадратные, со скругленными краями… Их, конечно, никто не выбросит. Сланцевая черепица стоит очень дорого. Даже если само здание не станут восстанавливать,
