Я из Гондураса. Моя мать была очень набожной женщиной. Она водила нас в церковь. И мы все вместе – она, я и мой брат – просили Бога о лучшей доле. Но он нам не помогал. Мать так и умерла в нищете, а мы с братом уехали в Америку, но и здесь нам не везло. Мы были бродягами, пока не встретили Саню Морозника. Он нас многому научил, как и всех этих людей, – Луис обвел рукой друзей, сидящих вокруг костра. Он учил нас, что мир и все, что в нем находится, есть энергия, и мы тоже. Все, что окружает каждого из нас – хорошее или плохое – есть продукт воображения его собственного мозга. Он говорил, что человек к двадцати пяти годам – это сосуд, полный всякого дерьма, и потому он сам виноват во всех своих напастях. Ведь подобное притягивает подобное. А Бог любит всех, но Он не может втиснуть в тебя свою божественную любовь, поскольку ты полон дерьма, и там нет места для Его любви. Каждый должен сам очистить себя, ибо Бог не может этого сделать за тебя. И только тогда войдет в тебя Его сияние, и ты станешь счастлив. Вот так говорил Саня. Сначала мы не верили ему, но один раз он вылечил моего брата, когда тот заработал воспаление легких, проспав пьяным ночь на сыром асфальте. Потом, когда мне предложили работу, Морозник сказал, чтобы я отказался от нее. Я с большим трудом заставил себя это сделать, уже утром, когда надо было выходить. Я и еще шесть человек должны были зачищать трюмы на танкере. Это была хорошая работа, за нее много платили. Так вот, все шесть погибли в тот же день. Трюмы танкера как следует не провентилировали, там остались пары, которые и взорвались от случайной искры. Вот тогда мы и поверили ему. Еще был случай с Ченом. Он помог ему вернуть девушку. Морозник научил нас, как избавляться от дерьма в себе. Он говорил, что если мы не сделаем этого, то будем бесконечно ходить по кругу, а все неприятности, которые преследовали нас, будут с каждым витком усугубляться.
– Что было дальше? – спросил я.
– Дальше? – усмехнулся Луис. – Не все происходит так быстро, как хотелось бы, и еще года полтора мы бедствовали, а потом жизнь стала меняться. Вокруг стали появляться люди, в существование которых раньше трудно было поверить. Очень хорошие люди. Здесь сидят те, кто поверил Морознику. Это бывшие бродяги. Теперь все они имеют крышу над головой, хорошую работу и даже семью. Мы собираемся здесь в теплые дни. Сюда однажды осенью привел нас Саня. До этого мы имели пристанище в пригороде. Но в округе началось воровство. Местные показали копам на нас, и нам пришлось срочно убираться оттуда. Вечер в тот день был холодный, с дождем. У бродяг зуб на зуб не попадал. Мы зашли под мост и развели костер. Потом Саня достал из сумки две больших бутылки виски и, пустив их по кругу, стал говорить. И вот тогда мы впервые по-настоящему прислушались к его словам. Нас вместе с ним было тринадцать человек, и каждый из нас смог согреться, каждый почувствовал, как изнутри него сквозь весь хлам жизни и паршивое настроение пробивается тонкий светлый лучик. До сих пор помню, как это было. Я словно сидел в каком-то темном загаженном котами подвале, и вдруг появился свет, нет, не электрический, другой, необыкновенный. Вот такой был Саня Морозник.
– Мне говорили, что он не вернулся из Гарлема, – сказал я после некоторого молчания.
– Все верно, –
