Кэтрин?! – прервало мои мысли испуганное восклицание мадам Ирмы – компаньонки матушки, непонятно что делающей у ворот в столь поздний час.
– Да? – проговорила, растянув губы в приветливой улыбке, и беглым взглядом осмотрелась. Задумавшись, я не заметила, как мои ноги привели меня к родительскому дому и теперь застигнутая врасплох занудной дамой, вынуждена сейчас зайти в особняк. А я так надеялась прошмыгнуть незаметно, сил и желания разговаривать у меня уже не было.
– Что с вами? На вас напали? Деточка, надо вызвать констеблей!
– Не нужно мадам Ирма, всё в порядке, – проговорила, нехотя поднимаясь по ступеням, – это я сам сорвала рюши с платья и смыла макияж.
– Сама?! – снова воскликнула мадам Ирма, с ужасом на меня уставившись, – в чужом доме? На приёме? И тебя в таком виде видел Джон Парсон?!
– И не только в таком, – едва слышно произнесла, и уже громче добавила, – а что вы здесь делаете?
– Навещала подругу, она приболела… – замялась мадам Ирма, быстро меня обгоняя, она, схватившись за ручку, распахнула дверь.
– Явилась! Что за вид?! Как ты посмела, такое вытворить! Да вся Вирдания теперь будет насмехаться над нами! Ты опозорила семью Марлоу! – тотчас накинулась на меня мамаша, едва мне стоило переступить порог нашего дома. Услышав истеричные крики мадам Жанет, мадам Ирма вдруг резко отпрянула, а её лицо мгновенно побагровело, но заметив на кого обращён грозный взор женщины, с облегчением вздохнула.
– И тебе добрый вечер, мама, – устало пробормотала, удивляясь, как быстро донесли о случившемся мадам Марлоу, с учётом того, что телефонов здесь пока ещё не было.
– Завтра же ты поедешь к мсье Джону! И попросишь прощения! Бросайся в его ноги, моли, чтобы не отказался, – голосом, не терпящим возражения, распорядилась мадам Жанет, окинув меня надменным взглядом, – у нас денег осталось на три года. Одна ты не выживешь, а другой откажется от тебя узнав, что ты сотворила.
– Всё? – ровным голосом произнесла, дождавшись, когда женщина, наконец, закончит.
– Ты не понимаешь?! Да из-за тебя меня не примут ни в одно приличное общество, – взвизгнула мать, трагично заламывая свои руки, умирающим голосом простонав, – какой позор… какой позор, будь твой отец жив он… ты завтра будешь молить графа Парсона о прощенье.
– Нет! – коротко бросила, поразив своим ответом не только мамашу, но и мадам Ирму, равнодушным тоном добавила, – я в свою комнату и меня не беспокоить.
– Что?! – снова взвизгнула мадам Жанет, сердито передёрнув плечами, она грозной фурией бросилась на меня, но заметив предупреждение в моём взгляде резко остановилась и чуть тише добавила, – ты сошла с ума?
– Нет, я в относительном порядке. Но я не буду просить прощения у графа Парсона. А сейчас я очень устала и хочу отдохнуть.
– Кэтрин, как
