мама, усаживаясь рядом с папой. – Такая роса выпала…
– Всё отлично, мам, – ответил Серёжа. – Не переживай.
– Да, – сказала Варя. – Что там дальше было? Какая тайна была у мамы и Луиджи?
– Дело было в том, – продолжил свой рассказ папа, – что Луиджи, очень любил рисовать. У него не было красок и кистей, у него не было холста и бумаги, но он водил палочкой на земле, рисовал углём на скалах и чертил мелом на огромных валунах на склонах гор и если бы кто-то мог видеть эти рисунки, он сразу сказал бы – у мальчика большой талант. Но, увы, в то время, быть художником, было занятием недостойным мужчины и даже родные братья и сёстры не подозревали о его занятиях. Только мать знала о страсти своего сына, и они оба хранили эту тайну в строжайшем секрете. Когда ему стукнуло 16, мать целый год копила медные монеты, экономя каждую копейку и отказывая себе во всём, и однажды, под Рождество, тайно подарила Луиджи маленькую кисточку и несколько тюбиков самой дешёвой краски – лазоревой как небо Италии, красной – как закат в горах и зелёной – как трава в долине у реки. Вне себя от восторга, Луиджи обнял свою мать и бросился в своё тайное убежище, старую каменоломню. Там, при свете лучины, он нарисовал на стене своими чудесными красками странное животное, которое однажды видел во сне. Когда на следующий день он привёл туда мать и показал ей свой шедевр, неграмотная она в ужасе перекрестилась, но всё же, не могла оторвать глаз от зелёного слона, угрюмо бредущего среди синих джунглей, под ярко красным небом. С этого дня, Луиджи сильно изменился. Волшебная сила красок не давала ему покоя и, быстро израсходовав те, что у него были, он стал пытаться сделать их самостоятельно. Он делал их из красного перца и оливкового масла, из баклажанов и пыли, из натёртой глины и мела, из коры и угля, из помидоров и пепла, но все они были недостаточно хороши и слишком тусклы. Несмотря на это, вскоре, все стены пещеры были расписаны причудливыми рисунками, от которых его мать охала и закатывала глаза. Синие жирафы, коричневые киты, чёрные львы и зелёные носороги бродили по пещере, словно живые и Луиджи с гордостью смотрел на них, и мать видела, какой огонь горит в его глазах. Однако, время шло и вскоре, мальчику должно было стукнуть 18 и он должен был пойти по стопам отца, который всё чаще раздражался из его отсутствия по вечерам.
– И где только шляется этот бездельник, – бурчал он, за вечерней похлёбкой, хмуро косясь на бледную мать. – Ничего, скоро он возьмётся за ум… Он будет трудится с утра до вечера, с одним выходным, как и полагается мужчине и это пойдёт ему на пользу.
Отец Луиджи не был плохим человеком, он просто не знал другой жизни, а тяжёлый труд с утра до ночи, сделал его ещё более суровым и грубым. В молодости, он тоже мечтал о путешествиях и собирался сбежать из дома и устроиться на корабль юнгой, чтобы побывать всюду и увидеть весь мир, но его отец, который трудился на тех же каменоломнях что и он теперь, не отпустил его, сказав, что это всё выдумки и мальчик должен продолжать труд своего отца. И он остался жить, где жил; женился,
