встать, не задев при этом парнишку-конюха.
– Честно, – произносит он.
Сади выходит из-за стога. Стряхивает с украденных брюк соломинки.
– Он жив? – спрашивает Кристофер, кивая на голые торчащие ноги юноши.
– Да. – Сади пожимает плечами. – Он… отдыхает.
– Голышом, рядом с кучей навоза. Специфическое у него представление об отдыхе.
Сади старается не смотреть Кристоферу в глаза. Она бы не пыталась сбежать, если не была бы тут в опасности. Напрямую ей никто не угрожает, но она чувствует ненависть от жителей Россе. От демонов. Люди более чем благосклонны к ней, а вот потусторонние – нет.
– Почему ты решила сбежать? – серьезно спрашивает Кристофер.
Сади поднимает взгляд на демона.
– Помню, ты как-то говорил…
Они оба понимают, о каком моменте из их диалогов Сади сейчас вспомнила.
– Все хотят свободы, я помню это. Но ты тут не пленница.
– Так ли? Первые пять дней меня не выпускали из комнаты, в которой даже окна нет. А когда решили выпустить, то только с сопровождением. И не говори мне, что Моник была для моего веселого времяпрепровождения. Эта девушка ни разу не улыбнулась, а разговоры только и были о том, что я удивительная и спасу всех людей.
– Ты могла заблудиться. Например.
– Не могла. И мы оба это знаем.
– Моник не желала тебе зла.
Сади прикрывает глаза и глубоко вдыхает.
– Я знаю, – обреченно произносит она. – Но я не могу дать ей то, чего она так желает. Все эти разговоры, что я спасу людей, это… невозможно. Я себя-то не смогла спасти. Она ошибается на мой счет, но даже слушать об этом не желает.
– Ты для многих олицетворяешь надежду.
Сади открывает глаза и встречается с серьезным взглядом демона.
– И для тебя? – спрашивает она.
– Да.
– Скажи мне, для чего я нужна твоей семье? Я была у Герхарда, и там тоже все все скрывали. Никто не думает о том, что это моя жизнь. Понимаешь? Она моя и никому не принадлежит. Я больше не рабыня.
И только произнеся последние слова, Сади понимает, что действительно больше не считает себя рабыней. Более того, эта мысль омерзительна ей. Что-то случилось в разломе, словно в момент ее смерти удушающие оковы невольника спали с шеи и стоп. Она больше не будет кланяться никому. Ни ангелу, ни демону.
Кристофер видит изменение в Принцессе. В их первую встречу она практически не поднимала головы, а теперь не опустит ее даже перед страхом смерти. Ее побег тому отличный показатель.
– Я все тебе расскажу, – говорит он.
– Правду?
– Только правду. То, что знаю сам.
– Кристофер, я ничего не понимаю, – начинает Сади в растерянности, но не заканчивает свою мысль.
– Идем.
Они отправляются к морю, всю дорогу преодолевают молча, пока Сади не спрашивает:
– Я
