– это я оставлю на потом, сварю суп.
Расслышав шаги в сенях, а после скрип двери, я оглянулась, готовясь рассыпаться в благодарностях, рассказать Михею, как он меня выручил.
Но не успела и слова сказать, получив хлёсткую пощёчину. В ушах зашумело, щёку обожгло болью, а из глаз брызнули слёзы.
– Я тебя со свету сживу, если к мужу моему ещё раз подойдёшь, – зашипела Авеса, старостина жена. – Графская подстилка решила, что раз госпожой стать не смогла, то может мужей чужих уводить? Убью, поняла?
– Поняла, – тихо шепнула, прижимая ладонь к щеке и испуганно глядя на дородную, очень злую женщину.
Сплюнув мне под ноги, Авеса ушла, а я села на лавку и бездумно уставилась в стену.
Графская подстилка. Теперь это моё клеймо навсегда, и ни один мужчина не подойдёт к дому, боясь гнева жены. И ни одна женщина приветливо не улыбнётся, встретив на пути.
Графская подстилка и ублюдок…
– Ничего, маленький, мы выживем, – шепнула я, смахивая слёзы.
Глава 2
Несмотря на жгучий голод, я в первую очередь поспешила за водой. Необходимо вымыть малыша, иначе появятся опрелости, а как потом их лечить, я не знаю. Кремы, может, и были какие-то, травки, но где их достать или же как делать, не имею ни малейшего понятия. Впрочем, ходили слухи, что на краю деревни, практически в самом лесу, живёт ведьма. Не знаю, слабо в это верю. Может, вредная, как ведьма, может, травница хорошая, но чтобы волшебство? Убедить женщину, которая все свои тридцать лет прожила на Земле, в том, что существует магия… Пока своими глазами не увижу – не поверю.
Натаскав воды из колодца и поставив греться в огромной кастрюле на плиту, я вытащила на улицу деревянную ванну. Не скажу, что большая, но сидеть в ней можно.
Вытащив на снег, я тщательно её очистила от пыли с помощью снега и только потом поскребла щёткой. Не представляю, сколько лет этой ванне, но сомневаюсь, что её вообще когда-то мыли, настолько грязную воду вылила из неё.
К тому моменту, когда ванна была вымыта, подогрелась вода. Я грела сильнее, чем надо для купания, чтобы была возможность разбавить. Малыш ещё спал, так что я, не торопясь, разбавила воду, вывалила из своего мешка вещи и выбрала пелёнки. Подготовив всё, чтобы потом вновь закутать малыша, я наконец распеленала сына.
– Какой ты маленький, – прошептала я, разглядывая малыша. – Но совсем скоро вырастешь в большого, сильного мужчину.
Малыш распахнул голубые глаза и как-то неожиданно серьёзно посмотрел на меня. Осознанно. Как дети в его возрасте смотреть не должны.
Опуская крошку в воду потихоньку, я почувствовала, как в груди разливается нежность, осознание, что это мой малыш, мой сын. Пусть там, дома, я потеряла ребенка, но мне подарили второй шанс. Плевать на графскую семейку, мы и без них справимся.
Искупав крошку, я запеленала его. Подкинув ещё дров, разделась сама и залезла в тёплую воду. Мыла у нас нет, но хоть так ополоснуться,
