наливать. Любовного дурмана и так сполна наглотались. – Или ты по себе судишь? Так если ты в себя не веришь, что ты можешь привлечь внимание популярного парня, так это проблема в тебе. А не в парне.
Хотелось потереть виски, закрыть глаза, а, открыв, убедиться, что я оказалась в каком-то дурном сне. Потому что моя подруга просто не может нести такую дичь. Она не может быть настолько глупа в своем желании привлечь Елисея, что будет пытаться уязвить меня. В конце концов, мы знакомы почти два года и никогда не ругались. Впрочем, кажется, я раньше и не понимала, насколько далеко Леська готова пойти. Дурдом какой-то!
– А разве я говорила, что у меня есть такое желание? – покачала я головой. – Я сюда учиться пришла, а не вздыхать по звездам университета. Да и вообще… Что ты несешь, Маркова? Опомнись!
На лице подруги тут же отразилось сожаление, и она проговорила:
– Прости-прости, я вовсе не это имела в виду. Я просто… Не знаю, – она осеклась и закрыла лицо руками. – Ничего не могу с собой поделать. Прости, – и она всхлипнула.
– Эй, малышка! – на наш столик неожиданно легла плитка шоколада. – Не грусти! Такие милые девочки не должны плакать, – и неожиданный даритель подмигнул моей подруге. А у меня зачесались кулаки. Убью Елисея! Честное слово, убью! Много ли надо влюбленной девчонке, чтобы чувства разгорелись с новой силой? Сейчас начнется очередная стадия бесконечной любви.
– Спасибо! – аж просияла Леська. Такой улыбкой, наверное, можно было осветить весь университет.
– Другое дело! – и его величество царственно удалился к своему столик, где за происходящим с недовольством наблюдали девчонки и с насмешкой сам Арсений. Последний, поймав мой взгляд, подмигнул, и я поспешила отвернуться. Впрочем, Леська вообще ничего не замечала, кроме своего счастья.
– Ты видела? – зачарованно прошептала она. – Видела?
Я вздохнула. Ну вот, что я говорила. Мало ли человеку нужно для восторга? Елисею она верна с завидным постоянством. Жаль только, что ему это не нужно.
– Видела, – кивнула я. Отрицать очевидное не имело смысла. Я же не могла так внезапно ослепнуть, что не заметить слона в посудной лавке. Именно с такой грацией Керн сейчас протоптался на всех моих разумных доводах.
– Правда, он милый?
И с этим тоже поспорить сложно. Харизма Елисея Керна иногда была похлеще урагана, который унес Элли в волшебную страну. И последствия тоже такие же разрушительные. Кое-кто до сих пор их пытается разгрести, хоть и отрицает изо всех сил обратное. Мне ли не знать?
– Правда, – согласилась я, понимая, что еще одно слово – и я превращусь во врага номер один, который опять очерняет ангелоподобного Елиса. – Ты только смотри, чтобы тебе темную не устроили те, кто тоже считают его милым. Ты же не одна такая.
– Да ну тебя! – надулась подруга. Я закатила глаза и понадеялась, что сегодня подвиги друзей с пушкинскими фамилиями больше никак меня не коснуться. Ну что могу сказать? Надежды оказались
