такой проступок… Если Райнхард тебя простит, я подумаю над тем, чтобы оставить тебя в поместье… Конюшим, например. Но до того момента ты лишаешься всех привилегий моей семьи. Никаких карманных денег, никаких поездок на дракидах. Есть в доме тебе отныне запрещено – питайся со слугами.
Услышав это, мой кузен довольно оскалился – и я тут же понял, что его “прощения” мне не заслужить, как бы я не старался. Очень хорошо знаю такой тип людей – чистые крысы… Ну и ладно, не больно-то и хотелось извиняться! Поем со слугами, подумаешь, большое дело!
– Дальше – работа. Отныне будешь заниматься только дикими дракидами. Кормёжка, чистка стойл и всё остальное. И если ты хоть словом, хоть делом… Хоть чем-нибудь оплошаешь…
– Лучше бы тебе поумнеть! – прошипела тётя, положив руку на плечо мужа, – Иначе я лично позабочусь о том, чтобы после совершеннолетия тебе отправили на рудники!
У меня на языке так и вертелось с десяток колких ответов – но я понимал, что не стоит качать права. Не сейчас, по крайней мере…
– Ты всё понял?!
– Да, – для пущей убедительности я опустил голову. Ну и для того, чтобы они не видели мою улыбку.
– И извинись перед Райнхардом! Немедленно.
Прикусив язык, я поиграл желваками.
– Был не прав, кузен. Не знаю, что на меня нашло… Наверное, солнце напекло голову.
Я смотрел ему прямо в глаза – и уж взглядом давал понять, что это всего лишь слова – ничего больше. И он прекрасно видел, что я ничуть не напуган. Не расстроен, не сожалею о случившемся, и не боюсь – ни дяди с тётей, ни уж тем более, его самого… И хоть на лице толстяка и застыла мерзкая улыбка, но во взгляде искрилось непонимание.
Он знал, чувствовал, что ему придётся ответить за случившееся… Ну и прекрасно! Разберусь с ним, когда мамочки не будет рядом… Что-что, а проглатывать такое поведение я не стану.
– Пока достаточно и этого… А теперь пошёл вон! – рявкнул удовлетворённый (и не заметивший моего взгляда дядя), – К завтрашнему утру стойла диких дракидов должны быть вычищены до блеска! Найду хоть каплю дерьма… Заставлю вылизывать языком…
Я ничего не ответил на эту мерзость, но зарубку в памяти поставил и на его счёт. Посчитав разбор полётов завершённым, развернулся на каблуках, и твёрдым шагом вышел из столовой.
На выходе едва не столкнулся со слугой, несущим огромное блюдо, заваленное едой. В нос ударил наивкуснейший запах, и я, поняв, насколько голоден, недолго думая, сцапал с блюда большой кусок горячего пирога.
– Вы… – начал было обалдевший слуга, но я только махнул ему рукой, мол “неси-неси”.
Раз уж теперь я буду питаться со слугами, не грех воспользоваться шансом и попробовать, чего меня лишили с барского стола.
Пирог оказался нереально вкусным – сочным, с хрустящей верхней корочкой и невероятной мясной начинкой. Выйдя из дома, я направился в сад – следовало обдумать своё положение, и я не хотел,
