в комнаты запрещено.
– Какой мусор? – громко возмутилась бабка. – Это мои вещи!
– Зачем они вам?
– Не твоего ума дело!
Старуха скривила рожу и пошла в коридор, качаясь из стороны в сторону. Плевать ей было на мои запреты. А мне что делать? Не отнимать же у неё мусор силой!
Я и в тот раз ограничился пометкой в журнале.
***
На следующий день ситуацию снова разрешил её сожитель. Утром он появился в холле, волоча за собой ноги от манекена.
– Здравствуйте, – сказал он, запыхавшись, словно нёс неимоверную тяжесть, а не лёгкий кусок пластика. – Опять старая с ума сходит. Видели, что вчера притащила?
– Да уж, – ответил я.
– Тащит какие-то ноги! – прохрипел дед. – Хочет от меня убежать, что ли? Хе-хе! Да я бы сам от неё убежал, если б было можно…
– Трудно вам, наверное, – я поддерживал разговор на автомате.
– Ничего! Пока мой день – всё вынесу и выброшу!
– Сегодня ваш день…
Я проводил его взглядом и подумал: вот странное дело! Этот старик и старуха ни разу не выходили вместе. В одно утро выходил он, а в следующее она. Ночью бабка тащит мусор в дом, а на утро дед его выносит. Что за сюр такой?
И оба похожи друг на друга. Конечно, не как две капли воды, но одного роста и походки одинаково странные.
«День – он, день – она. А вдруг это оборотень? – подумал я в шутку, и всё же от этой мысли стало не по себе. – Или это один человек, который переодевается то в хамоватую бабку, то в доброжелательного, но не менее безобразного деда?».
В следующий раз, когда мимо стойки проходила старуха, я внимательно вгляделся в её лицо. Нет ли на ней грима? Настоящие ли бородавки на щеках?
Она, как всегда, ушла утром и вернулась к полуночи перед закрытием. С собой она несла что-то большое и тяжёлое, наглухо завёрнутое в чёрный пластиковый мешок.
– Что смотришь? – гаркнула она.
– Ничего, – ответил я и пропустил её без вопросов.
Даже не стал делать пометку в журнале. Знал, что чего бы она не притащила – завтра оно снова окажется на помойке. Казалось, я уже понял правила этого дома.
Но следующее утро обернулось для меня ужасом всей жизни. Я проснулся от того, что в подъезд громко постучали. Было только пять часов утра.
Я встал, отодвинул засов и открыл дверь. Там стоял коренастый мужчина в чёрной дублёнке. Его лицо напоминало морду хищной птицы: широкий лоб, густые брови, пронзительный взгляд и нос, загнутый крючком.
– Консьерж? – спросил он.
– Ага, а вы кто? – поинтересовался я.
Мужчина показал мне красное удостоверение с надписью: «Следственный комитет».
– Понятно, – сказал я. – Что-то случилось?
– Ты ночью ничего не слышал?
– Вроде нет, а что?
– Пойдём, посмотришь.
Только светало. Следователь повёл меня через двор к месту, где догнивали машины. Рядом стоял
