не хватит, надо всё-таки сделать выбор. А может после недельного отдыха на Гавайях станет легче, и я отпущу эти мысли?
Слышу, как дверь кабинета открывается, и поднимаю голову.
– Кто тебя сюда пустил? – спрашиваю нагло вошедшую Загорскую.
– Какая разница, – бросает она и закрывает дверь.
– Большая. – Я резко встаю, и кресло ударяется о стену. – Выйди, это помещение не для посетителей, – указываю ей на дверь, но она продолжает идти на меня.
– Тебе лучше отойти на несколько метров, – говорю ей, чувствуя, как пульс зашкаливает.
– А если не отойду, то что? – эта соплячка приближается ко мне с уверенным лицом. – Что вы мне сделаете, профессор?
– Тебе лучше не знать, ты понятия не имеешь, с кем связываешься, – кулаки сами собой сжимаются, и я не уверен, что смогу сдержаться.
Не смогу держать в себе дикое желание впиться в её губы и вновь почувствовать их вкус.
– А может, я именно этого и хочу – узнать, кто же вы на самом деле, профессор?
Шаг, и наши лица в миллиметре друг от друга.
***
Серёжа
Я ничего в этой жизни не боюсь. Так воспитал Марат за те три года службы на него. А сейчас я изо всех сил стараюсь стоять на месте и не сбежать от девушки как трус. А я боюсь. Боюсь себя, своей реакций и того, что член уже дёргается в штанах. Руки так и чешутся коснуться Загорской, почувствовать жар, исходящий от её тела.
– Загорская, – выдохнул я ей в лицо. – Уйди, по-человечески прошу, – говорю, а сам мечтаю впиться в её губы.
– Не проси, – тяжело дыша, отвечает она. – Не могу. – Она поднимает взгляд от моего рта и смотрит в глаза. – Мне нужно, иначе это никогда не кончится…
Не успел обдумать её слова, как меня припечатали к стене и начали целовать.
А я позволяю. Отвечаю, перехватив инициативу, и превращая робкий поцелуй в напористый и жёсткий. Закрываю глаза и получаю охренительное удовольствие от обычного… Нет, никакой он не обычный.
Поцелуй, от которого мозги плавятся, кровь бурлит в венах, а ноги становится ватными. И всё, что в этот момент хочется, – это то, чтоб он длился вечно. Оставаться постоянно в этом эйфорическом состояние. Плевать на весь мир, на правила, на законы, на чужие мнения. Важен только этот момент, я, она и поцелуй.
Но меня что-то смущает. Например, то, что я профессор в университете, где она учится. Что у меня не лучшие отношения с её отцом. И несмотря на чувственную близость, такую, которую не сыграешь, в искренность её намерений я не могу быть уверен.
Да, я не хочу прервать этот поцелуй. Хочу рвать эти тряпки на ней и коснуться горячего тела, но…
– Остановись, – толкаю Загорскую, что удаётся мне не с первого раза. – Хватит!
– Что ты несёшь, профессор?! – Она мотает головой и вновь прилипает к моим губам.
И я бы молчал дальше, не думал ни о чём, но рука Кристины расстегнула брюки и коснулась каменного члена. Ток прошёл по телу, а
