это узнаешь? В ответ молчу, пока мы не сблизились почти на двадцать метров. Я сбросил с себя куртку, кинул ее с обратной стороны валуна, за который присел. По ней щелкнул четвертый выстрел. В то же мгновение я привстал с другой стороны камня. И этой секунды мне хватило, чтобы всадить короткую очередь из трех пуль в приметный белый силуэт. Все три достали бородатого. И не могли не достать. Я уже больше полутора лет стрелял на земле этих людей. Что и говорить, опыта набрался. Не будь этого демонстративного вызова, не пер бы он с одним пистолетом вперед, и я бы отполз, скатился бы к своим в «зеленку». А тут можно сказать дуэль: пистолет против АК. Наверное так и не понял моджахед что случилось, как наверное и не врубился, что перед ним профессионал. И уже не поймет никогда, душа его на небе давно. А родовой кинжал теперь в руках неверного. Такое пренебрежение русским солдатом увело воина гор в мир лучший, чем этот. Где не стреляют наверное, где все путем. Но мне туда еще очень и очень рано. С дальних позиций по мне конечно палили, но опять же не очень плотно. В три перебежки добрался до поверженного противника. С целью обшманать, вдруг у него доллары. Ведь бородач по виду будет из важных. Обычная практика всех войн и боевых столкновений. Называется это взять трофеи. И здесь маленькая тонкость, которую я четко усвоил как человек слегка впечатлительный. Не надо смотреть в лицо убитого, чтобы потом оно тебе не снилось. Так что подобравшись к трупу, сразу переворачиваю его на живот. У афганца кроме «Кольта», который я позже продал его же единоверцам, двадцати патронов к нему и вот этого кинжала ничего не было. Правда кинжал висел на красивом кожаном поясе, с нашитыми на него серебряными монетками. И который проем – пропью позже в Кандагаре. В небольшой кофейне с очень вкусным пловом и шашлыками. А вот с самим кинжалом расстаться не смог. Он меня завораживал своей боевой красотой. С таким оружием тебе никто не страшен. Я верил в это, а на самом деле оба кинжала так и проваляются в одном из ящиков шкафа. И никогда мне не послужат в роли оружия. Второй я выменял у майора – спецназовца за облегченный американский бронежилет. Который снял с белого наемника, когда две мои пули прошили ему руку и горло. Но это другая история, которая случилась за четыре месяца до моего дембеля. Благодаря этому солдату удачи, у меня есть шанс обосноваться прилично на гражданке. Если конечно повезет. А чтобы повезло, все надо сделать по уму. И весь этот дурацкий «пластилин», и «баксы» зашитые в мои старшинские погоны, все это только отвлекающий и не больше момент. Все что находится в моей дембельской сумке тянет на целое состояние по меркам совдепии. Как впрочем и на приличный срок. Но это для меня совсем не главное. Оно не выведет меня в люди. Это уже мелочи. Главное находится в моем левом сапоге, одетое на мизинец. Оно так долго там находится, что натертые мозоли от него успели задубеть на два раза. И при ходьбе уже не чувствую никакого дискомфорта. Если я вывез все