Внизу были исходные данные: Симонова Софья Аркадьевна. Мало того, что имя с отчеством и фамилия совпадали, так, к ужасу Соньки, совпадали и другие данные. Одно несовпадение все же было, это адрес проживания. На фотороботе указывалось, что проживает Сонька в спальном районе Москвы, в Новых Черемушках. Но, спорить с полицейскими не хотелось. Тот, который сидел за рулем предложил отвезти Соньку в отдел и там разобраться. Второй с ним согласился. Не согласилась с таким развитием событий, только Сонька, но, будучи в наручниках, решила с ними не спорить. Тем более ей самой уже становилось интересно, кто та девушка с фотографии и почему их данные совпадают. Даже, если бы Соньку отпустили, где находятся эти Новые Черемушки, Сонька не знала, поэтому самым простым вариантом, было бы, поехать с полицейскими и пусть они сами расскажут ей, кто, где и почему.
С мигалкой и сиреной, до ближайшего отдела полиции они доехали за пять минут. Соньке помогли вылезти из машины, но наручники так и не сняли. Она протянули запястья к лицу полицейского, в надежде, что он снимет с нее эти железки, но тот, как будто и не заметил ее жеста, взяв под локоть, повел внутрь обветшавшего двухэтажного здания. В нос ударил густой запах пота, перегара и табачного дыма. У Соньки на мгновение перехватило дыхание. Но, собрав все свое мужество, она продолжила свое погружение в жизнь низших слоев общества, о которых она только слышала вкратце из рассказов прислуги. Ее подвели к стеклянному окну, за которым сидел не очень трезвый, седовласый мужик в форме и что-то пытался писать. Получалось у него плохо, потому что чернила переставали вылезать из ручки ровно на половине слова. Ему приходилось трясти ручку, чтобы хоть как-то заполнить какую-то бумажку. Тряся ручку, он заходился такими фразами, которые даже Сонька не знала. Хотя ненормативную лексику она изучила очень хорошо. Это единственное, что связывало ее с народом. Сонька еще в детстве читала, что-то про русский фольклор и поэтому считала, что мат – это и есть то, самое русское, без чего нельзя прожить в российском обществе. Она могла выдавать такие фразы, что у окружающих отпадало желание с ней спорить или уж тем более ругаться. Но то, что выдавал этот дядька в форме, даже Соньке слушать было тяжело. Наконец он дописал свою бумагу и медленно поднял свои глаза. На долю секунды она отшатнулась от окошка. Взгляд этого седовласого мужика был ужасный. Один глаз был светло-серый, и смотрел на нее, а другой карий смотрел куда-то в переносицу. От такого взгляда, у Соньки появились позывы тошноты.
– Не вздумай здесь рыгать – произнес он. – Тебе вообще чего тут?
Сонька не знала, как объяснить «чего она тут» и просто показала запястья, на которых были надеты наручники. Полицейские, привезшие Соньку, как назло, куда-то делись. Мужик, с разными глазами что-то сказал другому полицейскому, помоложе и снова повернулся к Соньке. Разговор Сонька не расслышала, хотя любопытство ее распирало. Пока, косоглазый, собирался с мыслями, как гриб из-под земли, вырос тот самый молодой и, взяв Соньку под локоть, повел куда-то вглубь
