дней назад заверял меня, что все будет нормально и бояться нечего.
– Скажите, а вот как Вы понимаете типологизацию героя в литературном произведении?
– Что? – растерялась Галя, явно неготовая к такому повороту, как и все мы.
– Скажу для Вас проще: каково место Печорина в композиции и сюжете романа? Какой тип героя им представлен, вот так.
Он попал прямо в точку, как чувствовал, как знал самое слабое место! Галя смотрела такими глазами, что было ясно: она настолько испугана, что даже если бы знала ответ, не смогла бы проронить слова. Она все же начала молоть какую-то чепуху, не имеющую отношения к вопросу, и Завьялова поспешила ее остановить. Вместе с нерусской они стали объяснять суть вопроса более детально, возмущаясь, что студенты сейчас не знают таких элементарных вещей.
Я тоже удивлялась – как можно не ответить на такой простой вопрос? Всем вокруг попадается что-то легкое, а мне какая-нибудь жопа, как обычно. Попытавшись подсказать Гале, продолжающей нещадно тупить, я впервые заметила на себе мимолетный взгляд Довлатова, который поднял глаза к потолку и на грани слышимости прошептал: «Господи, и зачем я вообще это спросил».
В итоге Гале дали еще один вопрос и время подумать, и снова заиграла барабанная дробь – кто пойдет отвечать следующий. Я умоляюще посмотрела на Валеру. Тот взглядом спросил: «Ты хочешь, чтобы я пошел?», и я кивнула.
– Давайте я, – вызвался он.
Снова отлегло от сердца – еще несколько минут отсрочки. Почему так страшно? Почему? Я в своей жизни повидала довольно пугающих вещей, а боюсь всего лишь выставить себя дурой в присутствии мужчины – всего лишь!
Валера отвечал поживее, в своей манере, мы даже смеялись несколько раз с его перлов, которые я постаралась запомнить, чтобы потом по долгу дружбы подкалывать его. Чего стоило выражение: «И тут Демон начинает потихоньку искушать Тамару…», которое Довлатов с улыбкой прервал:
– Так, эту часть про искушение давайте пропустим, ближе к делу.
Смех прокатился по кабинету, Валера покраснел и замялся, но ответил достойно. Константин Сергеевич снова был единственным, кто задавал вопросы: от скуки он, что ли, это делал? Отпустил бы уже человека с его законной тройкой, да и все! Нет, надо домучить, выжать, завалить! Противный человек, хоть и симпатичный.
Волосы у него тоже были черные, давно не стриженные и в вечном беспорядке; редкая челка то ниспадала на высокий лоб, не доставая малость бровей и оттеняя резкие линии морщин, то покоилась где-нибудь на затылке, заброшенная туда небрежной, торопливой рукой. В речи он тоже был тороплив, увлечен, но не захлебывался словами – чувствовалась редкая страсть преподавателя к своему предмету, волнами исходящая от него. Да и не только к литературе, а вообще любовь гуманитария говорить о важном, объяснять и отстаивать свою точку зрения, докапываться до истины в мозгах студента. Если она там имелась.
Валера отстрелялся и счастливый покинул кабинет, оставив зачетку комиссии и шепотом
