одну формулу за другой, сопровождая этот процесс таким же сухими и монотонными фразами.
– Итак, функция называется ограниченной сверху, если существует такое положительное число «эм», при котором выполняется неравенство следующего вида…
Записав фразу, я окинул взглядом доску и конспект. Попытался вникнуть в смысл написанного и тоскливо вздохнул.
Да уж, отличником я тут точно не стану. Дай бог хотя бы не вылететь после первого семестра. И в этом смысле весьма выгодно поддерживать дружбу с Полиньяком. Хоть будет у кого списывать.
Француз, похоже, тоже скучал, но по другой причине – тема лекции казалась ему слишком лёгкой, и он то и дело фыркал, договаривая фразы за Карандаша раньше, чем тот их закончит. Однако конспект вёл исправно, заполняя страницу за страницей быстрым, но при этом удивительно аккуратным и красивым каллиграфическим почерком с петельками и завитушками.
Этот точно на одни пятёрки учиться будет, даром что иностранец.
Мучениям моим, казалось, не будет конца – вторая пара по ощущениям была вдвое дольше первой. Однако, наконец, и она закончилась, а в дверях аудитории вдруг появился Кабанов.
При виде ректора первокурсники, от монотонного голоса Карандаша растекающиеся по партам, как подтаявшее масло, встрепенулись.
– Не вставайте, я ненадолго, – махнул рукой Кабанов. О чём-то быстро переговорил с Карандышевым, и тот вышел из аудитории.
Сам же ректор, поднявшись на возвышение у доски, развернулся к нам.
– Небольшое объявление. На сегодня занятия для вашего курса окончены. Однако не спешите расходиться. Всех, кто был утром на лекции по биологии и стал свидетелем… инцидента, попрошу ненадолго остаться. Трофимов!
– Я!
– Пока не выбраны старосты, назначу тебя старшим. Проведи перекличку и составь список всех, кто присутствовал на первой паре.
– Хорошо, Николай Георгиевич!
– Студент Кочанов!
– А я-то чего сделал? – возмутился Кочан.
– Беспокоиться не о чем. С вами просто хочет побеседовать следователь по этому делу. А также с вами, Сибирский. Пройдёмте в мой кабинет. Остальные – отметьтесь у Трофимова, и можете быть свободны.
Кочанов, озираясь на дружков, первым последовал за ректором – он сидел ближе к доске. Я тоже спустился к выходу, ловя на себе взгляды остальных студентов.
– Уже и следователь по этому делу назначен? – спросил я Кабанова в коридоре. – Когда успели-то?
– Сам удивлён, – процедил ректор на ходу. – Но, если я правильно понял, это не первый труп. И похоже, дело серьёзное.
Мы направились по коридору в сторону его кабинета. По дороге я постарался вытянуть из него хоть какие-то подробности.
– А что вообще полиция говорит? Серийный убийца?
– Может быть. А может, и похуже. И делом занялась не
