назвал угол Столярного переулка и Малой Мещанской. Там и расплатился.
– Как выглядит извозчик?
Вопрос показался помощнику градоначальника неожиданным.
– Хм… Да как все извозчики. Армяк с кушаком, шаровары, сапоги.
– Бородат, конечно?
По тону Платонова невозможно было определить, шутит он или нет.
– На убийцу не похож, если вы об этом, – ответил генерал. – У него борода огненно-рыжая, ее легко запомнить.
– А на углу Столярного никто не ждал нашего любителя поздних моционов?
– Извозчик уверяет, что нет. Высадил Владыкина и сам удивился, зачем тот на Мещанскую пожаловал. Но ему-то что? Получил свои копейки, развернулся и укатил.
– Какие же дальнейшие планы у сыскной полиции? Что мне доложить его сиятельству?
Козлов потрогал стреловидный ус.
– Чего греха таить, при Иване Дмитриевиче Путилине9 дела обстояли получше. К сожалению, беда у него со здоровьем, пребывает в долгосрочном отпуске… Все силы бросаем на розыск посыльного.
Стук в дверь помешал продолжению беседы.
– Ваше превосходительство, дозволите? – вчерашний надзиратель, переодетый в штатское и теперь имевший вид вылитого конторщика, деликатно шагнул в кабинет.
Его глаза излучали нескрываемую радость.
– Взяли мальчишку!
Мнимому посыльному недавно стукнуло четырнадцать. Он был щуплым и невысоким даже по сравнению со сверстниками, одет наподобие подмастерья, обут в стоптанные башмаки и, кажется, не умывался сегодня. Его живые, темные глаза бегали туда-сюда, ни на ком и ни на чем не задерживаясь. На ум Платонову пришло сравнение с воробьем, подбирающим крошки перед хлебной лавкой.
Узрев перед собой Козлова в мундире, с шашкой на боку, мальчишка втянул голову в плечи, будто хотел спрятаться. Надзиратель Трубников, сообщивший начальству о задержании, развеял его иллюзии в прах.
– По уложению о наказаниях уголовных и исправительных, тебе каторга полагается. Знаешь об этом? – взял он быка за рога.
Задержанный шмыгнул носом.
– Помилуйте, барин…
– Судью будешь просить. Может, годик скостит.
– За что ж меня?
– За соучастие в убийстве. Как сообщник пойдешь.
Для скорейшего достижения результата опытный Трубников слукавил: мальчишке можно было вменить в вину не соучастие, а лишь пособничество. Впрочем, и за него закон предусматривал реальный срок, без скидки на возраст. Хотя в данном случае модный ныне суд присяжных мог и оправдать обвиняемого.
Этих нюансов страдалец не знал, поэтому в непритворном ужасе начал креститься.
– Какое такое убийство? Что вы, барин?
– Большого человека убили, генеральского звания. Ты помогал душегубу.
– Да что вы… Я только передал…
Растирая
Первый начальник сыскной полиции Санкт-Петербурга, легендарный сыщик.
