– это даже не дешево, это уже как-то в минус при вашей работе. Который я по счету покупатель?
Лицо женщины-риэлтера сделалось серьезно – строгим, почти грустным. Жизнерадостность и оптимизм растворились и стекли с него, опустив щеки, вывернув второй подбородок, и резче обозначив скулы. Они стояли у окна первого этажа. И Эльза, отдернув тяжелую грязную штору, облокотилась об подоконник, достала сигареты и приготовилась слушать. Риэлтер посмотрела на пейзаж за окном, затем вернула на лицо Эльзы мудрый, уставший, повидавший многое, и уже совсем иного выражения, взгляд. Она вздохнула и, обведя помещение глазами, пододвинула себе с высокой спинкой стул, протерла его привычным жестом вынутой из кармана бежевого пальто тряпочкой, тяжело опустилась на сиденье.
– Дом никого не впускает в себя. Я знаю, что это глупо звучит, но поверьте, я знаю, что говорю, я уже очень давно этим занимаюсь. Вы восемнадцатый покупатель. Как бы это ни казалось странно, люди редко сворачивают сюда, а по объявлению еще реже звонят.
Я долго пыталась убедить себя, что это просто дом, дом с окнами. Как и всякий другой. Интерьер, стены, мебель. Я часто приходила сюда, чтобы посмотреть, показывать потом более выгодные стороны… Хотя и так кажется, что место не нуждается в этом. Первыми на него были – молодая семья, муж, жена, мальчик семи лет. Обычные люди. Они были очарованы этим местом, как и все вы. Искали дом на природе, я предложила им этот. В день осмотра дома мальчик сломал ногу. Упал. Обычное дело. И не удивительно, дом требует ремонта. Но ребенок не поправлялся. Не лучшие врачи, ни лекарства не помогали. Нога продолжала болеть как в первый день и ни на миллиметр не срасталась. Ребенок таял на глазах. Замучавшись, и уже сойдя с ума от отчаянья, они позвонили и отказались от покупки. Как я узнала позже, потом, как-то что-то толкнуло позвонить им, мальчик поправился и практически чуть ли не выздоровел уже на следующий день после отказа, на ногу можно было наступать, и боль ушла, через неделю он выздоровел совсем. Врачи назвали это чудом. Еще был молодой художник, один из перспективных… Новая коллекция его работ была украдена и сожжена, потом началась гангрена рук, с тем же результатом – после отказа все прошло… Многие просто не могли здесь находиться, становилось дурно, просились выйти, одну женщину выносили на руках…Случай следовали один за другим, меня удивляет, что вы так спокойно стоите. Вы наверняка заметили, что дом кое-где прибран, переделан пол. Один человек, Гробовски, занимался получением кредита. И я разрешила ему начать здесь жить, до кредита оставалось несколько дней. После того, как от назначенного срока прошло уже три дня, а он не появился, я позвонила – телефон молчал. Пришлось ехать сюда, а у меня тоже, семья, дети…. Его машина стояла перед домом, как потом оказалось, она была сломана, что-то с двигателем. Его нашли через три месяца, в лесах, в ста сорока километрах отсюда. Где он блуждал все это время – неизвестно… Но то, что мы нашли – это был абсолютно сумасшедший человек, он ничего не говорил, на все расспросы только кричал. Потом провел много времени в одной из лучших
