style="font-size:15px;"> Подойдя к святилищу бумажной волокиты он вспомнил, что очередь здесь обычно надо занимать с пяти утра…. Показатель своей оплошности он нашел в виде хвоста очереди за углом соседнего дома. Уже стоя в ней, вспомнил свой звонок Алине. Алиночке, с которой прожил около восемнадцати лет. Думал, может каким-то чудом у нее что из бумаг найдется. Уходя, она же забрала из дома все… Могли завалиться…
Милая, тонкая, со звенящим смехом девочка восемнадцати лет… Какой завораживающе чистой она была вначале, как весеннее утро…. Вспомнилась юмореска с Риной Зеленой: «Был такой миленький поросеночек, а выросла такая…!» Взял трубку ее новый муж, моложавый слесарь из ее института. Он посмеивался над Вимом и, почему-то, недолюбливал, хотя последний никогда не мешал им, и отдал все, что возможно. Передал трубку. Вим услышал единственное, что за эти годы оставило ей время – по-прежнему молодой, звенящий голос. Документов у нее не было. Это он понял сразу. А если когда-то и были, то они давно изничтожены и развеяны по ветру. Зачем-то дослушал до конца. Узнал много нового о себе и жизни в целом. Зачем? Зачем столько злости выливают люди друг на друга, ведь прошло уже столько лет. Она могла уйти раньше. Ее никто не держал. Наверное, просто больно признавать крушение собственных надежд, иллюзии и мечтаний о прекрасном будущем… Она сделала ставку, ставка себя не оправдала. И злость за свою ошибку она вымещала на нем… Хоть и поняла свой промах не сразу. Его вина была, он не прекратил это еще в начале… Хотя, как ему казалось, всегда был умнее ее и все видел наперед. Останови тогда, и, возможно, жизнь человека пошла бы по другому… Не остановил, а ведь глубоко и на самом деле был всегда к ней безразличен. Они познакомились и сошлись достаточно быстро, она молодая студентка физико-математического и он – подающий надежды молодой студент – археолог. Потом появилось еще и архитектурное образование. Она быстро забеременела, на третьем месяце их не частых встреч. Как честный человек, Вим женился. Ему было все равно. Она его не раздражала, а со временем, он привык к ней, как привыкают к кошке. От которой и нет пользы, она просит есть, портит мебель и обои, но вообщем-то, не мешает. А ему все равно надо было для кого-то работать, и нравилось приходить в приятно пахнущий людьми, дом. Пошла перестройка. И ее четко очерченный план по счастливому будущему за успешным мужем пошел крахом. Ему тогда было смешно. Это было чуть ли не единственное, что развлекало, когда рушилась империя СССР и горели его акции МММ. Ему было неизвестно, за что она ненавидела его больше, за отсутствие денег или за отсутствие любви. Старик относился к ней всегда тепло, к ее капризам, истерикам и маленьким слабостям, когда она приходила довольная, с чужим мужским запахом по ночам. Это – то ее и добило, она не выдержала. И трагично, с демонстрацией своей беды друзьям и соседям, ушла к слесарю на пять лет моложе ее. Позже она поняла свою ошибку. Когда новый хахаль начал ее бить, и из новой семьи она даже не могла никак на ни на ком отыграться. Но Вим, с чувством, что наконец-то досмотрел старое, местами ироничное, кино, отказался его снова «включать». И теперь «радость» ее от его случайного
