сдавленные смешки гвардейцев. Я приподняла голову. Таян не удостоит меня взглядом.
– Да, это мое письмо, – просто ответил он.
Я опустила голову. Тэнгиз скорее всего выпучил глаза.
–Что? Как? – растерянно проговорил он, – любовное послание?
– Да, именно так. А что? – Таян с некоторой угрозой взглянул на соперника.
– Но если это так, – потерянно ответил Тэнгиз, пытаясь выкрутиться, – то что там написано? что?
– Вы же не просите меня озвучить текст моего послания?
– Именно это я и прошу.
– Вы пытаетесь меня оскорбить? – Таян вскинул свою соболиную бровь.
– Нет, господин Таян, я пытаюсь выяснить, что замышляет этот мелкий гаденыш и вы.
– Ну что ж, – Таян протянул руку, требуя письма. Далахай глазами показал Тэнгиз, что лучше отдать.
– Вскройте его при нас, я сгораю от нетерпения узнать, неужели вы способны на любовь, – истерически расхохотался Тэнгиз.
Таян поиграл желваками, взял письмо, вскрыл его. Я в этот момент похолодела от страха. Генерал пробежал глазами строчки, я видела, как его глаза на мгновение расширились и сильно засверкали. Но сохраняя всю ту же невозмутимость он посмотрел на Тэнгиз.
– Вы хотите, чтобы я прочитал?
– Да.
Таян наконец посмотрел на меня. Наши глаза встретились, потому что я не могла от страха отвести взгляд. Я зажала рот рукой, а Таян спокойно прочитал следующее:
– Ты видишь меня или нет?
Я нахожусь там.
Не печалюсь и не радуюсь.
Ты скучаешь по мне или нет?
Чувство находится там.
Не приходит и не уходит.
Ты любишь меня или нет?
Любовь находится там.
Не прибавляется, не уменьшается.
Ты со мной или нет?
Моя рука находится в твоей,
Не упускает, не покидает.
Бросайся в мои объятия
Или
Дай в твое сердце войти.
Молча влюбляемся,
Тихо радуемся.
Я опустила голову, мне было то ли радостно от того, что он прочитал этот стих и спас меня, то ли грустно. Слова звучали так проникновенно.
Таян взглянул на Тэнгиз.
– Этого достаточно, чтобы я не называл имени? Этого я не могу сделать, если вы потребуете большего, если вы хотите, чтобы я назвал имя своей возлюбленной, вам придется ответить за это кровью.
Далахай придержал брата за руку и шепнул: " Отпусти их, это правда, кажется, видишь, как он взбешен». Конечно, трудно было догадаться, что Таян взбешен, но так как он произнес за пятнадцать минут больше десяти слов, то скорее всего Далахай прав и он правда не в себе. Нам всем конец, мы все умрем. Особенно я. Умру смертью.
Тэнгиз напоследок поугрожав мне глазами, развернулся и ушел. Я осталась
