заняли место на небольшом балкончике, где можно было следить за представлением, которое разворачивалось внизу. Прекрасные танцовщицы, грациозные как лани исполняли затейливые па. Их многослойные костюмы и тяжелые драгоценности не мешали им двигаться подобно лесным нимфам.
Другие девушки играли на музыкальных инструментах, а третьи пели тонкими чистыми голосами. Для себя я заключила, что каждая воспитанная девушка того времени должна уметь красиво петь, танцевать, слагать стихи, цитировать известных поэтов, конечно, вышивать и разливать чай. Это все должна уметь и неприличная девушка вроде куртизанки, точнее от нее это даже требовалось, потому что именно куртизанки могли поддержать разговор и помочь весело провести время средневековому мужчине в отличие от его жены, запертой в четырех стенах.
Что ж, может, Таян и прав насчет меня. Выходит, я что-то среднее между мужчиной и женщиной по его представлениям. Я гневно помахала на своего спутника веером, Таян с удивлением посмотрел на меня. Я изобразила милую улыбку. Мне вспомнилось как в фильмах обычно на светском рауте главная героиня просит своего парня принести ей что-нибудь выпить, именно так и делают настоящие женщины. Ну ладно.
– Господин Таян, мне очень хочется пить, – сообщила я.
– Тогда стоит заказать нам комнату, чтобы ты могла приготовить чай, – сообщил он, – оставайся здесь, я сейчас этим займусь.
Обычно в этом месте в кино происходит то, что если девушку покидает один парень, возникает его соперник. Поэтому как только я осталась одна возле меня неведомым образом материализовался Ван У. Вот уж кого не ожидала увидеть.
Опальный король, бывший возлюбленный Ее Высочества Олджей, был видным мужчиной лет 35 с внимательным умным взглядом, смуглым лицом и полными губами, окаймленными бородкой и усиками. Прическу он носил по корейской моде, то есть, высокую дульку и налобную повязку со знаком лотоса. В одежде своей он также всячески подчеркивал свое королевское происхождение, облачившись в роскошные шелка с затейливыми вышивками. Судя по всему Ван У предпочитал синий цвет, что было вполне понятно. Одежду синего цвета обычно носили принцы из Коре, а король – красного с золотым. В Юани же императорским цветом являлся желтый, никто кроме великого хана не имел права его носить.
Ван У слегка наклонил голову в знак приветствия, я ответила настороженным поклоном, не зная, что ожидать от этого человека.
– Госпожа Сараана, однако же вы поразили мое воображение, как это удивительно, что Таян поддался чарам такого экзотического цветка вроде вас, тогда как в свете он прослыл человеком непорочным или скорее даже холодным как лед.
Я прикрыла половину лица веером, оставив только глаза. Слова, что сказал Ван У, почему-то задели меня.
– Господин Ван У, благородный муж не должен чураться мирской грязи и не должен слепо подражать образцам непорочного поведения. Там, где грязь, кишит жизнь. Где вода чиста, не бывает рыбы.
Пусть знает, что я тоже могу цитировать великих учителей. Ван У просверлил меня взглядом.
– Ваш ответ вполне удовлетворил мое любопытство,
