оглядывалась она.
Я же стиснул зубы, делая так, как мне было сказано – молчал.
– Петя! Державин! – практически перешла на крик Моль. – Куда ты меня везешь?
– Надо заскочить в одно место, – процедил сквозь зубы. Терпеть не мог орущих девчонок. И еще больше не переваривал женских истерик.
– Нет, нет, нет! – услышал панические нотки в ее голосе. – Так мы не договаривались. Ты сказал, что подвезешь домой и все.
Моль дергала ручку авто, наивно полагая, что я не заблокировал двери, посадив в свою малышку эту сумасшедшую.
– Ты сказал, что я не пожалею! – повторяла она и как заведенная выламывала мне дверь.
– Да что ты так нервничаешь, я, чтобы не возвращаться, решил заскочить по быстрому, забрать кое-что, и сразу повезу тебя домой.
– Нет! Нет! – посмотрел на нее, увидев вместо холодной и равнодушной девушки, к которой я привык, совершенно другого человека. Казалось, что она просто впала в настоящую панику. – Нет! Пожалуйста, домой, – смотрела на меня, а из глаз струились слезы. – Петя, будь человеком! Или высади меня, пожалуйста! – начала она еще более агрессивно практически выламывать дверь.
– Да что с тобой не так! – свернул на обочину и остановился, включая аварийку..
Моленина металась по сидению, обливаясь слезами, а я, нахер, совершенно не понимал, что это, мать его, только что было.
Ее мелко трясло, и она безуспешно пыталась выбраться наружу.
– Выпусти! – стучала ладонью по стеклу. – Выпусти!
Казалось, еще немного, и она вынесет дверь к херам собачьим.
Разблокировал замок, и тут же лица коснулся приток свежего воздуха, когда Моль выскочила на улицу.
– Черт! – последовал на дорогу следом за девчонкой, идущей прочь от меня вдоль ночной трассы.
– Наташа! – пытался докричаться до нее сквозь шум летящих на бешеных скоростях машин и звука их клаксонов. – Наташ, вернись! Я отвезу тебя домой! – ускорил шаг, перейдя на бег и стараясь догнать ее. – Куда ты в ночь одна?
Добежал, но не рискнул прикасаться. Просто подстроился под ее шаг.
– Вернись в машину, – кричал ей в спину. – Пожалуйста! Я обещаю, что не буду больше никуда заезжать. Наташ!
Вся эта ситуация попахивала бредом! Я посреди ночи шел вдоль трассы с летящими по ней машинами и уговаривал Моль вернуться в мою желтую красотку Я. Уговаривал. Моль! Твою ж мать! Кто бы увидел, засмеял. Но в тот миг меня волновал лишь тот факт, что с ней происходит нечто не совсем нормальное, и отпускать девчонку посреди ночи в одиночестве, на трассе, изначально дурная идея.
– Наташ, прости! – шел я за этим бронепоездом, не сбавляющим темп. – Я все равно от тебя не отстану, пока ты не вернешься обратно. Буду идти за тобой до самого дома, а дойдешь ты до него только к утру.
Моль остановилась. Я видел, как подрагивают ее руки и тяжело вздымаются ее плечи. Но когда она повернулась ко мне и наши глаза встретились, у меня словно дух вышибло.
