Неравенство равных. Концепция и феномен ресентимента. Л. Г. Фишман

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Неравенство равных. Концепция и феномен ресентимента - Л. Г. Фишман страница 9

Неравенство равных. Концепция и феномен ресентимента - Л. Г. Фишман Политическая теория

Скачать книгу

дела обстояли аналогичным образом. Например, согласно валлийскому праву, еще в начале XIII века бастарды, признанные отцами, имели право на имя отца, его опеку, наследовали имущество и власть[60]. Затем, как отмечает Галина Зеленина, «возможности для них сократились (в отличие от предшествующих столетий, бастарды аристократов больше не могли быть признаны наследниками, стать князьями церкви или – в Англии – пэрами), но при этом их статус и имеющиеся права были юридически зафиксированы, и в этом смысле бастарды были узаконены»[61]. Такое двусмысленное положение не позволяло бастардам законно претендовать на высшие места в социальной иерархии[62]. Тем не менее и после XII века бастарды нередко добивались высокого положения. Например, английская королева Елизавета I была рождена в браке, но отец позже назвал ее незаконной дочерью. Бастардом был португальский король Жуан I, прозванный Великим. Маргарита Пармская, дочь императора Карла V, которой были отданы в управление Нидерланды, со стороны матери имела очень скромное происхождение: горничная. Русская императрица Елизавета Петровна также не была рождена в законном браке. Бастарды имели шанс достичь своего силой, когда мятежная знать поддерживала их против законных наследников. Показательно, что в произведениях вроде французской эпической поэмы «Рауль де Камбре» и других текстах бастардами оказывались самые любимые и почитаемые герои – например, король Артур и Карл Великий[63]. Позже манифест такого рода настроений прозвучит из уст Эдмонда, побочного сына Короля Лира:

      Побочный сын! Что значит сын побочный?

      Не крепче ль я и краше сыновей

      Иных почтенных матерей семейства?

      За что же нам колоть глаза стыдом?

      И в чем тут стыд? В том, что свежей и ярче

      Передают наследственность тайком,

      Чем на прискучившем законном ложе,

      Основывая целый род глупцов

      Меж сном и бденьем? Да, Эдгар законный,

      Твоей землей хочу я завладеть.

      Любовь отца к внебрачному Эдмонду

      Не меньше, чем к тебе, законный брат,

      Какое слово странное: «законный»!

      Ну ладно, мой законный. Вот письмо,

      И если мой подлог сойдет успешно,

      Эдмонд незнатный знатного столкнет.

      Я в цвете сил. Я подымаюсь в гору.

      Храните, боги, незаконных впредь![64]

      Не проявляется ли таким образом исторически первая, аристократическая форма ресентимента, когда самым любимым и достойным объявляется ущемленный в правах, но в конечном счете добивающийся своего бастард? И не отсюда ли вытекает «ресентиментное» представление, что возвеличивать надо исключительно по заслугам, а не по происхождению, – представление, которое позже станет идеологическим оружием в руках противников наследственных привилегий? Несмотря на то, что положительные ответы на эти вопросы кажутся нам обоснованными, ожидаемо возражение

Скачать книгу


<p>60</p>

Лошкарева М.Е. Johanna domina Walliae // Вестник Томского государственного университета. История. 2017. № 50. С. 100.

<p>61</p>

Зеленина Г. Кто такие бастарды? 09.08.2017. URL: https://postnauka.ru/faq/79120 (дата обращения: 30.03.2021).

<p>62</p>

Даже и в более поздние времена перспективы бастардов всецело зависели от богатства и произвола родителей. Так, в дореволюционной России одним бастардам доставались графские титулы, как четверым сыновьям фаворита императрицы Елизаветы Алексея Разумовского, другие могли рассчитывать на выдающуюся научную или литературную карьеру, как Василий Жуковский и Александр Бородин, а третьи становились изгоями, лишенными дворянских привилегий (см.: Черкашина Н.В., Лаврентьева Т.В. Внебрачные (незаконнорожденные) дети дореволюционной России: правовой аспект // Право и государство: теория и практика. 2020. № 1 (181). С. 194–195).

<p>63</p>

Зеленина Г. Указ. соч.

<p>64</p>

Шекспир У. Король Лир. Акт I. Сцена 2 (пер. Б. Пастернака).