возможна только в кругу семьи, к тому же, как истинный утилитарист, он не мог допустить, чтобы общество рачительно не использовало женский ресурс на свою пользу. Чувствуя противоречивость своей позиции, Пирогов изобрел термин «благоразумная эмансипация». Именно с позиций «благоразумной эмансипации» он интерпретировал деятельность сестер Крестовоздвиженской общины. В 1876 году он писал:
Результаты эти <…> доказывают, что до сей поры мы совершенно игнорировали чудесные дарования наших женщин. Эти дарования ясно доказывают, что современный женский вопрос и тогда уже был в полном праве требовать своего raison d’être244.
Из текста статьи следует, что такие качества женщин, как милосердие, нравственность, которая по определению была выше мужской, рассматривались им как имманентно присущие женщинам характеристики. Это обычное для того времени направление социальной мысли – находить в «биологическом» корни социальных явлений и осмыслять социальные процессы по аналогии с физиологическими. Биологизаторские аргументы использовались с равным успехом и сторонниками, и противниками эмансипации.
В письме к баронессе Раден Пирогов восхвалял деятельность сестер милосердия в Крымской кампании, их «нравственный присмотр и контроль административного попечения над руководителями госпитальных порядков»245. Другими словами, Пирогов делегировал женщинам функции нравственного контроля.
После успеха сестринской общины Пирогов всячески поддерживал и отстаивал право женщин на инициативу в публичной сфере, в той ее части, которую с долей условности можно назвать сферой «социального материнства», то есть он отдавал женщинам те виды социальной активности, для выполнения которых они могли использовать свой женский опыт, полученный ими при выполнении традиционных женских ролей. В первую очередь материнских.
Противодействие деятельности сестер Крестовоздвиженской общины он объяснял недальновидностью и корпоративным сопротивлением не очень нравственных чиновников. Описывая деятельность сестры милосердия Е. М. Бакуниной, требовавшей от госпитальной администрации выполнения всех норм по питанию и содержанию раненых, он писал:
Не удивительно, что подобное вмешательство и такая <выделено Пироговым. – И. Ю.> деятельность женщин не могли быть приятны господам командирам и официальным инспекторам246.
По его мнению, «сестры ступили первый шаг к практической резолюции женского вопроса»247.
В этой своей противоречивой и половинчатой позиции Пирогов, учитывая его огромный профессиональный и общественный авторитет, немало способствовал поддержке женских инициатив, а в перспективе и становлению женского движения. С высоты авторитета медика, хирурга, ученого мужа он опроверг популярный в то время псевдонаучный тезис о физиологической неполноценности женщин:
То, что противники
Там же. С. 557.
Там же.
Там же.
