модели женственности, которые стали визитной карточкой охранительного дискурса. Женщина представлена в нем как
ангел-хранитель мужчины, источник силы, жрица любви и самоотвержения, гибкая лоза, обвивающая гордый дуб, утешительница, радость и гордость мужчины, весталка огня кротких и возвышенных страстей315.
Мужчина, в свою очередь, представал как олицетворение гордости и отваги.
Ранним образцом охранительной критики, формирующегося консервативного дискурса может служить статья А. Пальховского «Еще о женском труде. По поводу журнальных толков об этом вопросе»316. Это был ответ М. Н. Вернадской. Пальховский отмел все ее доводы в пользу женского труда одним-единственным тезисом о «естественном и природном разделении труда». Поэтому женщины не должны и не в силах трудиться в общественной сфере (у автора именно в такой последовательности), если они хотят остаться верными своему высокому назначению и если не хотят «нарушать законы природы, правящие их нравственно-физическим организмом» (курсив мой. – И. Ю.)317. Женщина призвана быть матерью, воспитательницей, распорядительницей дома и содействовать прогрессивному развитию человечества через детей. В то время как женщина-деятель представляет собой «аномалию, противоречащую естественному закону, лежащему в основании женского организма»318. Статья никак не соответствовала уровню проработки вопроса М. Н. Вернадской. Автор исходил из самоочевидности решения женской проблемы и воспроизводил биодетерминистские идеи о природном предназначении полов, которые еще считались научными и критическое осмысление которых только началось.
Но не только мужчины протестовали против нового явления российской жизни. «Домашняя беседа» опубликовала письмо некой почтенной дамы, которая дала характеристику вольнослушательницам Петербургского университета как «немецким burschen»319:
Я увидела каких-то не то дам, не то девиц с подстриженными в кружок волосами, в ямщицких шляпах, в чем-то вроде казакинов и в коротких платьях. <…> Они фамильярно здоровались с молодыми людьми <…> вели себя как немецкие burschen320.
Во время лекции «ни одна из них не сидела спокойно; каждая рисовалась как можно оригинальнее и обращала на себя взоры молодых людей»321. Вывод следовал тот, что с приобретением независимости женщины теряют свою женственность и в этом состоит пагубное влияние женского образования на нравственные начала общества.
Другая, вполне реальная женщина – Наталья Петровна Грот, писавшая под псевдонимом «Русская женщина», со страниц газеты «Наше время» призвала женщин к «темным жертвам, скромным подвигам, вообще роли пассивной и страдательной»322. Жертвенность, по ее мнению, была непременной чертой истинно русской женщины. Ей ответила другая писательница – Евгения Тур, которая доказывала, что женская жертвенность и пассивность вредны для общества и даже безнравственны:
Кодекс
Там же. С. 493–494.
Там же. С. 495.
Burschen (
Несостоятельность женской эмансипации // Домашняя беседа. 1862. Вып. 38. С. 232.
Там же. С. 235.
Цит. по:
