на себя Антон.
Демидов сел обратно на диванчик, где спала Воронова и принялся разглядывать её. Меж тонкими бровями пролегла глубокая морщина. На правой стороне шеи три белых длинных рубца, почти под подбородком. Ранения? Операции? На левой руке, чуть ниже локтя, два круглых рубца – ожоги. А это что? Будто кто-то об неё сигарету тушил. Лекарств мужчина не нашёл, либо спрятала, либо их нет. Остаётся следовать совету начальника – ждать, пока сама пояснит. Он улыбнулся себе. Кукольный типаж. Лихо, она попала в точку. Дают легко, с его-то внешностью. А серьёзные отношения были. Тоже следачка. За две недели до свадьбы её не стало. Его проблемы ничто, по сравнению с…
Антон не мог подобрать слов, они не нужны. Чудо что коллега жива и работает. Сколько примеров Антон наблюдал, почти все заканчивали в психиатрической больнице. Он аккуратно накрыл Свету одеялом, сам лёг на большой диван. Они не работали вместе, а уже предупреждает. Посреди ночи гость резко подорвался от душераздирающего крика:
– Остановись!! Не трогай их, выродок, забери меня!! Остановись…
Демидов быстро включил свет.
– Папа!! Пап!!
Светлана металась по постели. Повязка пропиталась кровью, оставляя красные кляксы на простыни и футболке, дыхание сбилось, вся взмокла. Майор стал приводить девушку в чувство.
– Света! Свет! Светка, очнись! Это сон, никого тут нет. Проснись!
Она широко распахнула глаза. Тусклый взгляд, полный животного страха. Три секунды девушка не осознавала реальности.
– Тут никого нет, всё хорошо, – продолжал успокаивать Антон.
Он не на шутку встревожился.
– Что? Зачем? Руки убери.
– Бинты менять надо и постельное. Пойдём в ванную.
Там Демидов не смог помочь снять футболку с повязками. Она не дала. Пришлось подавать нужное. Отворачиваться не стал, любуясь спортивным телом.
– Часто?
Воронова продолжала смотреть в сторону.
– Кошары? Всегда.
– Как ты без таблеток? Не ври будто никогда не пила.
– Вижу, времени не терял. Просто перестала принимать.
– И так мучиться?
– Без тебя разберусь.
Антон нахмурился, но промолчал. Не ему её учить.
– Там два шва разошлось, надо к врачу, давай я…
– Я не смогу сама. Бинтуй так. Никуда не поеду.
– Хотя бы обезболивающее есть?
– Есть. Завяжи и пойдём.
Она, пошатываясь, направилась на кухню и вытащила бутылки «Jägermeister», и «Maker’s mark», наполнила два стакана разного вида «обезболивающими».
– Ваше здоровье, товарищ майор, – не прерывая зрительный контакт с Демидовым, хладнокровно прикончила обе порции и протяжно выдохнула.
– Женский алкоголизм неизлечим, – Антон подошёл к столу, нахмуренным.
