этой кандидатуры не будет?
– Конечно, не будет, – заявил Фальконе, – но почему не я?
– Потому что, в отличие от тебя, Рокко не пропьёт общак, – отрезал Пиноккио, – итак, давайте голосовать: кто за кандидатуру Рокко, поднимите руки.
– Я, конечно, «за», – сказал Фальконе, поднимая руку, – только больно он молодой, чтобы ему такие деньги доверять.
Но на него никто не обратил внимания, и Рокко был утвержден единогласно, если, конечно, не считать его самого, так как он сам воздержался из скромности. Безусловно, парню было приятно, так как он был избран вторым человеком в банде.
– Вот тебе, общаковые пять сольдо, – сказал ему Буратино, вручая деньги, – а остальные дели по равным долям. Теперь мы все деньги будем отдавать Рокко. Вопросы есть?
– Есть, – вопрос был у Фальконе, – мы вообще все деньги будем отдавать ему?
– Нет, только те, что заработали вместе, а те, что ты заработаешь сам, твои. Понятно?
– Теперь понятно, – облегченно вздохнул Фальконе.
После этого состоялась первая выдача зарплаты, причём Чесноку пришлось даже сбегать в лавку для размена монет. Получив деньги, бандиты разошлись по домам, довольные, предварительно договорившись встретиться на следующий день после школы. А Чеснок домой не пошёл, он догнал Крючка, который пошёл воровать арбузы, и заговорил с ним:
– Ты знаешь, Лука, хороший ты, конечно, парень, но есть в тебе какая-то невнимательность.
– Это ты о чём? – насторожился Лука.
– Это я о том, как ты разговариваешь с Буратино.
– А как я с ним разговариваю?
– Невежливо. Ты слышал, что к нему все обращаются не иначе как «синьор Буратино»?
– Слышал, – сказал Крючок, – только не все, да не все. Ты-то его просто зовёшь по имени.
– Так я его друг. Вот когда он назовёт тебя своим другом, тогда и ты его по имени звать будешь. Понятно?
– Понятно, – нехотя согласился Лука.
На том они и расстались.
Следующий день, хотя и обошёлся без потасовки, но таким удачным, как предыдущий, уже не был. Бригада, конечно, выиграла, выражаясь языком специалистов, – подняла всего семь сольдо.
– Итого: всем по одному сольдо, – подсчитал Чеснок, – и один сольдо в общак.
– Разве ж это деньги, – расстроился Фальконе, – стараешься, стараешься, из сил, можно сказать, выбиваешься, а всего один сольдо.
– Да, – согласился с ним Лука, и задумался, – порт – не лучшее место. Вот если б выходные на рынке поиграть?
Буратино промолчал, он видел, как все выжидательно глядят на него и ждут его слова. Ему было приятно ощущать ту уверенность, которая была в глазах его дружков. «Наш синьор Буратино решит этот вопрос, ему это раз плюнуть», – читал он в их взглядах. Но если быть честным до конца, он сам этой уверенности не испытывал.
– Ладно, – после долгого раздумья произнёс он, – под лежачий камень – вода не течёт. Завтра – суббота, завтра и попробуем.
Если
