при каких обстоятельствах мой мозг был так подло обманут. Помню драку. То была очередная кровавая бойня, всего лишь еще один клиент. Пока он прятался за спинами обреченных охранников, я приготовился к атаке. Предварительно устранил снайперов на крышах соседних домов, потом оборвал тросы лифтов и заминировал лестницы. Мне не было нужды запоминать расположение противников, Золотая Маска всегда атакует в лоб. К сожалению, или к счастью, воспоминания о кровавой бойне стерлись из моей памяти, но это лишь малая цена за ответ на главный вопрос. Я падал в воду с какой-то возвышенности, наверное моста. Тело помнит приземление на баржу с мусором; потом была полиция, и они уже знали, кто попал им в руки. Хруст крошащегося зуба напомнил мне об ударе в челюсть – ударе, что отправил меня в нокаут».
Теперь, когда у Паркера появилась полная картина произошедшего, ему стало легче. Избитая пародия на великого воина вскочила на ноги и ломаным шагом пошла умываться. В разбитом зеркале его ожидал мертвецки бледный, заросший волосами бродяга. Впалые глаза убийцы такие же серые, как и у братьев, с которыми он выслеживал противника. «Жаль, но эти времена уже прошли, их не вернуть», – размышлял Паркер. Выйдя из душа, он снова встал перед зеркалом и собрал волосы в хвост, затем обвязал резинкой, чтобы было удобнее их резать. Когда с волосами было покончено, ему оставалось сделать еще всего лишь пару пустяков: почистить оставшиеся зубы, как следует побриться, найти чистую одежду, сжечь старую одежду. В шкафу нашлась картонная коробка – внутри покоится маска Паркера, она лежит между двумя телескопическими глефами. Кровь на них относительно свежая, пятнам не больше недели. Кто бы ни принес это сюда, он не представляет серьезную угрозу. В спешке поставив коробку на место, Паркер выкинул из шкафа весь гардероб и надел то, что подошло ему по размеру.
«Может, мне и правда навестить Айрис? Рик ведь отправил ее к Норману – „разрушать и без того хрупкую семейную идиллию“, как он говорит. Сандвичи в холодильнике уже два дня как просрочены, а Джен хорошо готовит. Как же хочется есть».
Паркер запустил руку в миниатюрный холодильник и аккуратно вытянул оттуда бутылку дешевого пилзнера, каким травят футбольных фанатов. Ледяное пиво утолило жажду и растормошило внутренности, теперь можно и на улицу выйти. Едва переступив порог, Паркер вдохнул едкий, удушливый запах запеченного мяса с овощами и чуть было не вернул назад свое пиво. Он разминулся с каким-то стариком, прошмыгнувшим в соседнюю квартиру, – это он оставил после себя этот странный, вводящий в заблуждение запах. «Люди воняют», – уже не в первый раз он соглашается с Риком.
На улице почти никого нет, лишь несколько стариков копошатся в мусорных баках, инстинктивно цепляясь за жизнь. Их нелегко осуждать, они ведь знают, что такое голод и нищета, и просто делают то, что уже делали в годы своей юности. «Люди прекрасно бы обошлись без кишинов, их присутствие только все усложняет». Эта мысль посещает Паркера каждый раз, когда он проходит мимо очередного попрошайки или пенсионера, запускающего дрожащие руки
