выделяли омертвевшие ткани, и больше не мог поддерживать высокую температуру. Потому и давление упало, и пульс частит. И еще яды поразили мозг, из-за чего молодой оборотень толком не осознает свое состояние. Ему кажется, что все прекрасно, а что не может даже сесть – так это недоразумение.
– Не было никаких травм? Царапин? – уточнил Ланс, сканируя ткани.
Нет, это не инфекция. Проклятие некроманта. Что-то слишком уж часто стала попадаться редкая болезнь.
– Я иду домой! – заявил Ерар, снова пытаясь подняться. – Вы не имеете права меня тут держать. И ты, папа, тоже, я совершеннолетний оборотень и знаю, что дела…
Он осекся на полуслове и распластался на кушетке. Ланс подхватил заклинанием остановившееся сердце.
– Грейс, держите дыхание! – скомандовал он. – Берт, выведи отца!
– Я никуда не пойду! – зарычал тот. – Я должен…
– Пойдемте. – Берт обманчиво-мягко обнял старшего оборотня за плечи. – Мэтр Ланселот знает свое дело, не будем ему мешать.
Что ответил отец, Ланс не услышал. Не до того было. Продолжая поддерживать сердце, упорно не желавшее биться самостоятельно, он одновременно пытался просканировать оборотня и понять, насколько необратимые повреждения нанесли органам токсины из разлагающихся тканей. Печень поражена, но возможности для регенерации есть. Мозг тоже может восстановиться. Сердце… если каким-то чудом поддержать его, пока не удастся снять интоксикацию…
Не удастся. Почки не спасти, а значит, не спасти и парня.
Все же он попытался. Держал сердце, по каплям вливал в оборотня зелья, старался нащупать хоть какой-то очажок, из которого можно запустить регенерацию – проделывать все это было не проще, чем пройти по канату, жонглируя горшками с кактусами.
Бесполезно. Все было бесполезно.
До чего неудачное сложение обстоятельств! Если бы парень не был оборотнем… они живут меньше людей и болеют быстрее. Если бы оказался в больнице чуть раньше…
Ланс отпустил сердце.
– Мэтр! – вскрикнула Грейс.
– Все, монна Амари. Мы ничего не можем сделать. Посмотрите сами, и поймете.
Девушка прикусила губу. Она все понимала, только смириться не могла.
Ланс подавил желание со всей дури садануть кулаком по кушетке рядом с телом. А потом выйти, схватить оборотня за грудки и высказать все, что он думает о родителях, у которых сын – пусть и взрослый – горит в лихорадке и гниет заживо, а они ждут утра, чтобы никого не беспокоить. Возможно, ночью Киран смог бы что-то сделать.
Нет. Отец не мог знать, иначе наверняка примчался бы, не слушая сына. А теперь и без Ланса прекрасно начнет себя винить. Мертвого это не вернет. Просто самому Лансу хочется найти, на кого переложить ответственность, чтобы стало легче. Но так нельзя. Нечестно. Он мысленно воспроизвел свои действия. Все было правильно. Только бесполезно.
– Пойдемте, Грейс… монна Амари, – поправился он. – Бывает
