тьмы…А в природе приближение зимы.
В чёрном небе жёлтый крон луны,
Фонарём среди кромешной черноты.
Кистью здесь прошёлся сам Ван Гог,
Обозначив звёздами чертог.
И, дыханье тихо затая,
Приуныла среди туч луна
И вздыхает, похотью полна…
Пышногрудая наперсница горда.
Месяц, молодой совсем дружок.
Закрутила я сюжет, а не Ван Гог.
Осенью так дышится свободно,
Акварелью пишется любовно.
Облетает осень и, почти нагая,
Тайны обольщения все знает.
Задекабрит
В одном лишь дне увидеть смог,
навек запечатлеть Ван Гог
и крон луны, и звёзд парад,
и кипарис, и ночь, и взгляд,
ведущий нас сквозь полотно!
И шедеврально ведь оно!
Задекабрит холодным ветром, и не спасёт тут шляпа
с фетра!
Задует северным норд-вестом[5] со всех окружностей
и спектра!
Занепогодит, запуржит… И настом хрупким захрустит.
Замёрзнут лужи хрусталём, а речки скованы уж льдом.
Рябины рдеют чуть стыдливо, склоняя веточки учтиво,
и ждут прилёта зимних птиц: красавцев-снегирей, синиц!
Снежинки серебрят узором на стёклах в притаённых
шторах
и струйками стекают после на заиндевевших старых
окнах.
Под утро вновь узор роскошный, прекрасней прежнего,
и новый
сюжет закручен лапой ели витиевато, чуть синели
огней ночных фонарных блики…
И расплывались нитью белой, жемчужной россыпью
капели.
Художник, словно по палитре, размазал серебром
и кистью,
прошёлся кружевом узора, взгляд привлекая, радость
взора,
мазками частыми вдоль рамы, привлёк внимание
он дамы,
даря и радость вдохновенья, мороза свежее творенье!
Изысканность, винтажность, лёгкость,
непринуждённость, окрылённость.
Фантазий буйство, завиточки и холод ледяных
листочков…
И лабиринт знакомых улиц… На блюде горка свежих
устриц.
Замысловатость… есть предел? Квадрат Малевича чернел
сквозь высоту дворов-колодцев, где днём засветит снова
солнце.
Ну а пока сияют звёзды сквозь раму старого оконца…
А где-то в небе кипарис в сюжете вечностью завис…
Ван Гог творит над полотном… И звёзды за его окном
дырявят вечностью картину и на подрамнике холстину
мазками масла, жёлто-синим…
И в море где-то бригантина…
Её не видно очертаний, над нею вечности скрижали.
И взгляд несёт куда-то вдаль, где неба синего вуаль…
Расплылся крон краюшкой сыра… И мать ждёт
весточку от сына…
И чайкой мчится
Норд-вест – северо-западный ветер.
