рекомендую покопаться в себе, задуматься, почему люди недовольны существующим положением вещей и приступить к искоренению существующих недостатков.
Честно говоря, несмотря на уверенность, что Бабай наш нынче – демократ, а я как раз и должен донести эту секретную ранее информацию окружающему миру, легкий холодок по спине пробежал, когда он долго читал эту одну страничку, а прочитав, нахмурился и замолчал на пару минут, уставившись на легкоатлетов в телевизоре. Он любил так делать, боковым зрением снимая реакцию с собеседника.
Суицидальных наклонностей у меня на самом деле никогда не было, а потому молчал и я, глядя в свой экземпляр текста и проклиная себя за излишнюю самонадеянность.
Наконец он «ожил» и протянул мне листок с крамольным заявлением:
– Ладно.
– Эээээээ… – снова замычал я, – даём?
– Ладно, – повторил он, поджав губы и напряженно ожидая результатов прыжка прыгуна из Танзании.
Решение ему явно далось нелегко, и я не стал продолжать лезть к нему с другими темами, пока он не передумал по этой.
А эта тема была для меня важным тестом, действительно ли я смогу что-то менять в поведении деда или я тут просто для мебели.
Выяснилось, что не для мебели.
Выход этого заявления наделал на следующий день много шума. Среди моих друзей было много тех, кто голосовал за Веременко и за Савина. За кружкой пива в тех же самых «Огнях» (поначалу, кстати, весьма неплохого, но потом стало похуже, когда присматривавшая за проектом Алла Веременко стала там реже появляться) они хвалили и меня, и шефа, а я сиял как намазанный блин и проявлял признаки звездной болезни.
Друзья сказали, что будут теперь называть моего начальника «новый улучшенный Бабай».
Нацпроект по поддержке заборостроения и травокошения
Демократом, впрочем, Бабай был весьма своеобразным.
Он понимал, что значительная часть его паствы была чем-то недовольна, что и вылилось в те проблемы, которые у него возникли на выборах. Однако у него даже на секунду не возникало мысли о том, что это с ним что-то не так. Он был уверен, что надо просто подчистить ряды своих подчиненных, которые он что-то подзапустил в силу доброты душевной.
На совещаниях с главами администраций городов и районов, которые в последние двадцать лет были главной опорой вертикали власти в республике, начались приблизительно такие выступления Бабая:
– Ну что, дорогие товарищи. Мы с вами подвели итоги выборов. В целом народ поддержал политику действующего руководства. Однако выяснилось, что некоторые руководители потеряли доверие народа. Поэтому будем человек 10—15 из вас снимать.
…В зале звонкая тишина и липкий запах пота.
Себя при этом, естественно, снимать он не собирался. Он же точно всегда знал, что народ его любит – как же,
