на день-другой в гости к китайским друзьям.
– … что твой прадед был на верном пути, – продолжал Жора.
– Ска-ажите-ка! Надо ж!…
Жора не замечал ерничания Вита.
– Он строил свою Вавилонскую башню, но не на песке, а на звенящих монетах. И был неплохой экономкой. Если бы он знал, что гены…
– Он был чистым экономистом, – сказала Инна.
– Всего лишь, – с сожалением произнес Вит, – а наша тетя Циля уже сегодня – старший экономист, но и она о генах мало что знает.
Вит всегда упоминал этот бородатый анекдот о тете Циле, когда ему нужно было прекратить всякий спор.
– Но работает не хуже Маркса, – сказала Наталья.
– Издеваешься, – сказал Вит. – В «Капитале» ни-и строчки о генах, даже Энгельс о них ни-игде не упоминает. А ведь его «Диа-алектика природы»…
– Слушайте новый анекдот, – вдруг сказала Вера, – подходит новый русский к старому еврею и говорит: «Папа, дай денег»…
Возникшую паузу снова прерывает ее голос:
– Всё, – говорит она очень серьезным тоном и обводит всех внимательным взглядом, – все, – повторяет она еще раз.
Теперь все смеются.
– Вер, сама придумала? – спросил Боб, – it’s very well!..
– Да…
Думать ни о чем не хотелось.
– It’s o’kеy!
Я тоже говорил какие-то глупости. Чтобы не молчать.
– Вот вам чистая работа генов, – сказал Руди.
Генная инженерия…
– Да, генная инженерия – это прекрасно, – сказал Жора, – но пришло время и генной экономики.
– Вот-вот, – сказал Вит, почесав бородку, – я так и знал: генная экономика…
Я знал, что Жора давно вынашивал эту мысль. Однажды он попытался пробиться ко мне со своей генной экономикой, но не нашел никакого ответа. Тогда я даже не сообразил, что он имел в виду. Он и не стал разъяснять. Видимо, идея еще не совсем вызрела. И вот он решился.
– Чушь какая-то, – сказала Рая.
– Конечно, – поддержал ее Вит.
Признаюсь, и у меня до сих пор не было ни малейшего представления о Жориной «генной экономике» – что это? Можно ли инъекцией премьер-министру наносом, содержащих по всем признакам совершенный геном, повысить уровень ВВП или снизить цену за баррель нефти? В самом деле: какая-то чушь собачья… И ничего больше. Так я думал тогда. Так думали все, кто впервые услышал это. Никто до сих пор серьезно не воспринимал Жорину «генную экономику».
Если бы Тина была с нами, подумал я, она бы наверняка тоже… Хотя… Вряд ли. Что она могла понимать в «генной экономике»?
Когда он читал курс своих лекций в Сорбонне, Оксфорде или Массачусетсе, вначале (рассказывал он, улыбаясь) тоже часто встречал недоумение и неприятие: какая еще «генная экономика»? Он терпеливо разъяснял. До тех пор, пока не приходило ясное понимание: теперь-то все it’s o’key! Вначале и мы противились.
