style="font-size:15px;"> – Да как?! А как отличают звезду от лампочки, Моцарта от Макаревича, Ван Гога от… Как отличают?.. Так! Ты же знаешь, что…
– Да знаю я, Рестик, знаю, – улыбаясь и прикоснувшись рукой к моему плечу, – произносит Лена, – раз… и два! Мне интересно, как вела себя ваша, клонированная Тина, Тина-два.
– Тина-два?
– Я полагаю, что Тина-раз это настоящая Тина. Не ваша!
– Не наша?
– Конечно, не ваша! Ваша та, которую ты сам, придумал, сконструировал и слепил… искусственная, иллюзорная, та, которую вам удалось клонировать – кукла!
– Кукла?!
– Ну да! Такая же, как и все ваши гильгамеши-навуходоносоры-клеопатры-наполеоны-ленины-сталины-ергинцы… Или как там их?..
– Как там их?
– Ергинцы или Чергинцы? – Спрашивает Лена. – Ты их то так называешь, то этак…
– Не имеет значения – плесень, планктон, пиявки и мокрицы… Планарии!.. Что же касается Тины, она…
– Точно такая же, как все эти ваши болванчики, что выползли на свет божий из вашей стеклянной «Милашки», гомункулосы, которыми вы вдруг захотели ухайдакать всё человечество.
– Ухайдакать?!
Лена впервые за все эти годы вдруг выразилась в таком неуважительном тоне.
– Ухайдакать?! – переспросил я.
Лена ничего не ответила, но и не улыбнулась навстречу.
– Понимаешь…
Я не знал, что на это сказать.
– Так какая же Тина есть Тина? – спросила Лена. Чтобы вывести меня из ступора. – Вам бы следовало их хоть как-нибудь различать. По крайней мере – тебе! Тина-раз, Тина-два… Они же не схожи как две капли воды! Наверняка есть различия, по которым ты легко… И зачем вы её вообще клонировали?
– Зачем? Как зачем? Ясно зачем…
– Зачем же?
Я не знаю, что на это ответить! Я только смотрю на Лену – как так зачем?
– Ясно зачем, – уверенно говорю я, – чтобы не ослепнуть!
Теперь Лена смотрит на меня с удивлением.
– Чтобы рассмотреть её получше, привыкнуть к ней, узнать её, сделать другом… Чтобы…
– Чтобы что?
– Чтобы, когда она явится к нам в полной своей красе, – говорю я, – не ослепнуть!
– В полной красе?
– Чтобы приблизившись к ней, прикоснувшись, – говорю я, – не растаять…
– Не растаять? – Лена не понимает.
– Как Икар! – киваю я, – приблизившись к Солнцу!
Теперь мы молчим. Я и сам поражён своим вымыслом: Тина – Солнце! Ничего худшего я придумать не смог. И куда уж лучше!
Тина – как свет! Как источник жизни… Нет-нет, это – немыслимо!..
– Понимаю, – наконец, произносит Лена.
А я думаю, не чересчур ли я замахнулся на Тину
