граничившего с ужасом, тот застыл. Он даже не представлял, как выглядит магнит.
– Что это? – требовательно спросил Люк, глядя на побледневшего помощника Главы конторы хранителей.
Тот открывал и закрывал рот, не в состоянии произнести ни слова. Его взгляд метался по комнате, подолгу не останавливаясь ни на одном из предметов, а потом он сделал глупое и ненужное движение – дернулся к документам, лежавшим очень неудачно, на самом видном месте, и выдал себя с головой.
Люкка отреагировал моментально: зажав стрелку в кулаке, в два прыжка он оказался рядом и молниеносным движением выхватил папку. Внутри оказался единственный листок с личным делом Романа Белого. С маленькой цветной фотографии смотрел парень лет двадцати трех с каштановыми коротко стрижеными волосами и небольшим, в монету, коричневым родимым пятном на щеке.
– Кто это? – Он ткнул листом в Анатоля.
Тот молчал.
– Говори! – Ледяная ладонь прижалась к мягкому горлу, поросшему темной щетиной. – Что происходит?!
Анатоль чувствовал, как кожу охватывает мертвенный холод, гортань сводит болезненной судорогой. Страх пронзил каждую клеточку тела, затопил мозг, застлал глаза черной пеленой.
Он ненавидел свои губы, прошептавшие предательские слова:
– Скоро открывается новый мир…
– Что? – От неожиданной правды Люк ослабил хватку. – Что значит «новый мир»?!
– Третья параллель, – прошептал Анатоль. – Этот мальчик – маятник, только он способен почувствовать, в каком именно месте откроется проход. Эта стрелка – энергетический магнит, она закрепляет точку расхождения пространства. Отпусти. У меня дочь…
Люк опустил руку, Анатоль схватился за шею с заметными синеватыми отпечатками пальцев и закашлялся.
– Ия права – ты монстр! – прохрипел он.
– Ей лучше знать. – Люк направился к выходу.
Все, что он выяснил здесь, нужно было хорошенько обдумать.
– Я ненавижу тебя, ты сделал меня предателем!
– Послушай, приятель, – обернулся Люкка, – если ты будешь молчать, то я тоже обещаю никому не говорить. Пусть разговор будет нашим маленьким секретом. – Он насмехался над Анатолем, как над несмышленым мальчишкой.
Самое ужасное, что он был прав. Стоило вызвать хранителей, чтобы те арестовали Люкку и усыпили, как бешеную собаку, его карьере пришел бы конец.
Шантажист уже открыл дверь, когда Анатоль с ненавистью прошипел ему в спину:
– Что ты сделал с Алисой?!
– Я спас твоей дочери жизнь… – пожал тот плечами и, не оборачиваясь, вышел.
– Ты напитал ее своей поганой энергией! – завизжал фальцетом Анатоль, бросаясь следом. – Как она сможет жить, когда ее будет переполнять ненависть к миру?!
– Ненависть? Ты думаешь? – Неожиданно на лице Романова появилось недоумение. – Твое «спасибо» выше всяких похвал. Может, у
