но страх быть застигнутой врасплох, не давал мне этого сделать.
Мальчик шагал передо мной, и я вспомнила обстоятельства, после которых он стал мне названным братом. В тот день я возвращалась домой под утро, я работала барменом в одном из ночных клубов в соседнем районе. Пока добралась до дома на первом автобусе, уже во всю светило солнце, пахло росой и рассветом. Была жуткая усталость, но мне было так хорошо тем утром.
Моё настроение начало ухудшаться, когда я увидела сорванную с петель подъездную дверь. Пока ехала в лифте, меня откровенно начало тошнить и била сильная нервная дрожь. Выйдя на своём этаже, я увидела тамбур, залитый кровью. Все четыре квартиры были открыты. От шока я простояла у лифта, кажется, целую вечность, пока не сделала первый шаг и чуть не упала от страха. На носочках, стараясь как можно тише, я дошла до нашей квартиры и прислушалась. Стояла полная тишина, только звуки просыпающегося города доносились с улицы. Кровь была и у нас, что выбило из меня последние остатки разума и способность дышать. Я содрогнулась в беззвучном плаче. В предистеричном состоянии, немного подышав полной грудью, я переступила порог и пошла по красному от крови полу. Остальные комнаты были пусты и чисты. Кровавые пятна были только в коридоре. В моей голове был рой из мыслей и ни одной догадки. Я села на стул на кухне и пыталась трясущимися руками вызвать полицию или черт его знает кого из тех, кого нужно вызывать. Но руки тряслись так, что я не могла достать телефон из кармана, а слёзы уже заполнили глаза, из-за чего я перестала что-либо видеть. Вдруг я услышала детский плач. Сначала подумала, что это у нас в квартире – но я ведь всё осмотрела. Потом всхлип повторился снова, и я смогла определить местоположение звука. Тихое шмыганье принесло эхо из подъезда. Я резко встала и быстрым, тихим шагом направилась в соседнюю квартиру, там жила молодая парочка с пятилетним сыном.
– Ник, – шепнула я на свой страх и риск, – это Зоя, ваша соседка. Ты где?
Коридор так же был залит кровью. Я заглянула в детскую, но мальчика там не было. Пусто было и на кухне. Я зашла в просторный зал и услышала тот же тихий всхлип со стороны балкона. Мальчика пришлось поискать, потому что он не отзывался, а лишь изредка шмыгал носом.
Ник сидел заплаканный в шкафчике, высотой по колено. Как он туда смог поместиться? Он никак не отреагировал на моё появление, пришлось его аккуратно погладить.
– Ник, – прошептала я для привлечения внимания. И тут мальчик словно котёнок кинулся на меня. Я уже ожидала ударов и криков, но он прижался ко мне и судорожно рыдал без звука. Его трясло.
Я взяла его на руки и отнесла в зал, уселась на диван и гладила мальчика по спине, пока его тряска не прошла окончательно. У самой был белый шум в ушах и пчелиный рой в мыслях.
– Ник, что случилась? – я не могла говорить громче шёпота. Мне было страшно напугать мальчика или привлечь тех, кто это всё сделал. Мальчика снова начало трясти, но на этот раз я не дала ему молчать.
– Скажи, что случилось? Где все? Почему на полу кровь? – уже более
