что-то твердое. Что происходило дальше, с трудом могу сказать. Ставили какие-то уколы и вливали лекарства. Мне казалось, прошла целая вечность до тех пор, пока я смогла нормально дышать. А потом все закончилось. Я провалилась в забытье.
Мне снилось, что я лежу на большой уютной кровати, а рядом в кресле сидит Кай. Он держит бокал в руке и смотрит на меня, но ничего не говорит. А потом поднимается на ноги и приближается ко мне. Я знала, что он не сделает плохого, и эта мысль успокаивала, даруя покой в сердце. Мужчина стоял, долго рассматривая меня, а затем дотронулся до волос, перебирая пряди. В моем сне его прикосновения странным образом успокаивали. Возможно, он не настолько ужасен, каким показался мне? Не помню, чем закончился этот странный, но отчего-то умиротворяющий сон.
Выныривать из забыться оказалось тяжело и больно. Стоило открыть глаза, как я ощутила першение в горле и боль в желудке. Осмотрелась по сторонам, совершенно не понимая, где нахожусь. А затем услышала шаги.
– Очнулась? – увидела над собой лицо Тори. – Слава Небесам. Ты как? – спросила девушка.
Хотела ответить, что не знаю, но язык совершенно не поворачивался.
– Не разговаривай. Позвоню доку, – вышла она в коридор.
А через несколько мгновений дверь в комнату снова скрипнула. Я ожидала увидеть брюнетку, но надо мной навис с мрачным видом мой хозяин.
– Ну, привет, девочка, – низко проговорил он. – Еще никто так сильно не избегал моей спальни, как ты.
Глава 12
– Что ж ты не сказала, что у тебя аллергия на устричный соус? – ласково улыбался Игорь Алексеевич, закончив рассматривать мою гортань.
– На что? – я удивленно подняла на него глаза и зарделась.
– Устричный соус, – повторил он, пристально смотря на меня с чуть кривоватой улыбкой, смущая меня еще больше.
– Я же не знала, – опустила взгляд, чувствуя себя рядом с ним странно.
Этот приятный во всех отношениях мужчина с теплыми карими глазами, темной щетиной на щеках и коротко подстриженными темными волосами совсем не походил на всех тех, кто окружал Кая. Мне нравилось находиться в его присутствии, от него веяло теплом и заботой. Он казался ровесником хозяина этого дома, такой же взрослый и мужественный. Но он располагал к себе. С ним хотелось вот так просто сидеть рядом и слушать бархатный голос. И все равно я смущалась от его взглядов. Мне казалось, что я видела в его глазах мужской интерес. И в то же время это не чувствовалось оскорблением, скорее комплиментом.
– Сколько тебе лет, Аврора? – мягко спросил мужчина, разглядывая меня. Он сидел полубоком на кровати, согнув ногу так, что его колено упиралось мне в бедро.
– Двадцать, – прикусила нижнюю губу, смущаясь.
– И до двадцати лет не ела азиатскую кухню?
– Папа не любил, – пожала я плечами.
– Теперь будешь знать, чего нужно опасаться, – доктор осторожно ткнул меня указательным пальцем в кончик носа и задержал взор на моих губах.
Сердцебиение ускорилось,
