и больше, ваша светлость. Как повезет. Среди топей встречаются сухие островки, где можно сделать привал. Но иногда приходится ночевать и прямо на болоте.
Эрвин отметил, что неуклюжая витиеватость исчезла из речи старейшины. Он говорил сухо и точно, как бывалый офицер. Очевидно, Ховарду доводилось пересекать Мягкие Поля, и воспоминания о них были все еще остры.
– При большой удаче, говорите. А при неудаче? Что может случиться на полях?
– Отмели можно найти, ваша светлость. Я поясню вашим людям, как это сделать. Однако нет отмелей, что проходят сквозь все болото. Временами придется идти над глубиной – а тут уж нужна удача… и молитва. Кроме того, в топях много живности, порою весьма неприятной.
Прелестно! Нам предстоит идти по шею в жиже, кормить собой комаров и змей, и радоваться, что грязь достает лишь до шеи, а не до макушки. Любопытно, хорошо ли знал отец, куда меня отправляет?! Может быть, это такой способ сэкономить на подземной усыпальнице? Если я утону в болоте, то мне уж точно не потребуется склеп…
У Эрвина возникла идея, он спросил:
– Старейшина, не найдется ли в Споте бывалых следопытов, кто согласится послужить нам проводниками? Под руководством опытного человека будет легче перейти топи, верно?
– Прекрасная мысль, ваша светлость. Я уверен, многие почтут за честь стать вашим проводником! Вот только… ваша светлость… мы – нищие люди. Звероловы бедны, и у многих есть семьи, малые детишки…
Эрвин поморщился. Что за привычка у черни – сводить любой разговор к деньгам! Благородный человек не станет торговаться и клянчить лишнюю монету, в особенности – когда дело еще не сделано.
– Я заплачу по двадцать агат каждому, кто пойдет с нами. Разумеется, нужны лишь те, кто хорошо знает Мягкие Поля.
Глаза старейшины округлились. Видимо, никто здесь и за год не зарабатывает таких денег.
– Это очень щедро, ваша светлость! Не сомневайтесь, я…
Шум на той стороне стола привлек внимание Эрвина. То был тонкий девичий голос:
– Иди домой, тебе не место здесь!
Женские голоса давно уже звучали за столом, вплетаясь в грубую мужскую речь. Тут и там сельчанки терлись около воинов. Путники усаживали девиц себе на колени, обнимали и тискали, вызывая игривые смешки. Несколько девушек поглядывали даже на Эрвина – опасливо, через стол, – и перешептывались, хихикая. Голос, что привлек его внимание, выделился из общего хора: он был не веселым, а тревожным и злым.
Высокая темноволосая девица сидела на коленях Хэнка Моряка – Джемисова грея. Она и Хэнк оглядывались через плечо на крепкого деревенского парня, что стоял позади них. Лицо парня было пунцовым, он хватал девушку за руку.
– Ты пойдешь со мной, слышишь?!
– С чего бы? Я свободная женщина, делаю что хочу!
– Ты – моя невеста! – гневно воскликнул парень и повторил, обращаясь к Хэнку: – Эта девушка – моя невеста!
