для детей. В возрасте Улисса обычно у всех есть доступ уровня человека, в крайнем случае собаки. Может, он социопат? Хотя с первого взгляда не скажешь. Хорошо притворяется?”
Она осознала, что все дальше погружается в тревожные мысли. Пора было брать быка за рога.
– Тогда что именно вы сейчас разрабатываете?
– Подожди, пожалуйста, еще чуть-чуть. Сейчас вернется Кос, и я объясню вам обоим одновременно. Если не возражаешь, может, пока поговорим о твоем хобби?
– Я занимаюсь аутентичностью нарративов, – ответила Мира.
– Что бы это значило? – вопросительно поднял брови Улисс.
– Взять те же права андроидов, – начала она. – Сложная тема, но мы умудрились неплохо с ней ужиться. Создали систему моральных сдержек, несколько уровней доступа… Вот только сами ли мы это придумали?
– Мм, хм… – выражение Улисса было неразборчивым.
– Есть и другие острые темы: рождаемость, генетика, поселения смертных, космос… Все, что требует калибровки нашего морального компаса.
– И что ты думаешь насчет космоса? – оживился немного Улисс.
– Не знаю. Я о другом – все эти дискуссии контролирует Сверхинтеллект, и делает это очень тонко. Я занимаюсь тем, что с помощью нейросетей выделяю его “подталкивания” в обсуждениях. Отделяю настоящие мысли людей от идей, которые он навязывает.
– Звучит благородно, – вежливо похвалил Улисс. – Ты работаешь с нейросетями историков?
– Я делаю свои, но принцип похожий. Эти модели помогают определить истинные причины событий…
– Понятно, – остановил ее Улисс. – Ты оцениваешь, насколько естественно одна идея в обсуждении вытекает из другой, что на что влияет. И как успехи?
Мира немного помрачнела.
– Почти готова опубликовать свои открытия. Думаю, наскребла достаточно убедительных аргументов, чтобы люди вздрогнули.
– А ты не думаешь, что существующий контроль над мнениями делает мир безопаснее? Более цельным, единым?
Мира покосилась на него с недоумением.
– Контроль делает мир мертвым. Ты что, не замечаешь? – ее взгляд упал на стеллаж с чипсами, и она вспомнила пример. – Вот мне когда-то давно удалили зуб, и я неделю питалась только детскими пюрешками, ничего больше было нельзя. Через пару дней просто до слез хотелось чего-нибудь острого, хрустящего. Понимаешь?
– Понимаю, – улыбнулся Улисс. – Согласен, человечеству не стоит вечно питаться мягкой кашкой. Но что ты предлагаешь делать?
– Как минимум можно внедрить маркеры достоверности идей. Как максимум – противодействовать тому, что навязывает Сверхинтеллект.
Улисс скептически на нее посмотрел.
– Да, вот такая я вредная революционерка, – заявила Мира. – Отказываюсь сидеть, как овечка в загоне.
– Это здорово. Нет, правда! – Улисс примирительно поднял руки. – Но… Сравни текущий
