не торжественный день – торжественный миг». – Почему-то мысленно после этих слов он как-то не мог поставить восклицательный знак. Открывая дверь большого сейфа, крутил на ней маленький штурвальчик – вот, имел теперь право, но ничего торжественного не чувствовал. Сколько раз он проходил мимо этой двери, не обращая на нее внимания, а его наследство, нашумевшие эти бумаги, оказывается, все время были тут.
Сейфом оказалась эта тесная комнатка с железными стенами. Посреди нее стоял стол с еще одним небольшим сейфом, вроде шкатулки – незакрытой. Внутри лежал обыкновенный старый портсигар. И все!
Платон достал его. Портсигар был ощутимо тяжелым, внутри пустым. Обыкновенное золото!
– И что, ничего больше нет? – нелепо спросил он очкастого андроида, стоявшего у двери.
– Этого я не знаю, – сдержанно ответил тот, посмотрев на профессора с совсем человеческим недоумением. – Мы не брали.
Разочарование оказалось неожиданно глубоким. Обнаружилось, он только внушал себе, что не верит в чудесное наследство, в сокровища древних индейцев. Теперь, когда всего этого окончательно не стало, вдруг выяснилось, что надежда была, такая большая надежда. А сейчас на ее месте – пустота.
«Вот тебе и рукописи, вот тебе и карты»! – Он повертел в руках портсигар, по-прежнему самый обычный. Крышка была инкрустирована мелкими разноцветными камешками. Семь разноцветных дугообразных рядов, как он не сразу понял, изображали радугу.
«А разговоров было. Артефакт, блин! Ну, дедушка! Английский юмор, надо понимать, старый добрый английский юмор: не верьте в чудеса, в подарки ниоткуда… Или просто маразм».
Он сунул портсигар в карман и двинулся к выходу:
«Покойнику, конечно, на свою репутацию плевать, а вот с моей что теперь будет? Теперь еще объясняться из-за тебя, старого придурка, перед всеми набежавшими. Вот вам и пресс-конференция… Извините за доставленные хлопоты, Левкиппа Ефимовна, – готовил он речь. – Что?.. Да так, вещичка для музея курьезов. Давно хочу такой музей на факультете создать. Столько нелепых экспонатов у нас там накопилось».
Гангстеры сидели на лавочке в сквере, напротив стеклянного небоскреба, над его крышей, будто в воздухе, висела непонятная надпись на иностранном языке.
– Хорошая вещь, – все объяснял Джеррисон, обнимая свой ящик. – Недоведенная пока еще только. Ты следи за мужиками, тыкай пультом-то!
– Смотри, а чего на нем эта лампочка моргает? – Толстый Томсон с недоумением глядел на их агрегат.
– Это не лампочка, а светодиод.
Тоненько зажужжал зуммер, за ним внутри агрегата задребезжал жестяной звонок от древнего будильника, прерывисто замигала еще одна красная лампочка.
– Вон он! – закричал Джеррисон, указывая стволом автомата на какого-то высокого человека с портфелем, появившегося на ступенях
